— Нет-нет, сын мой. Не утруждайтесь.
Лорн ограничился тем, что повернулся на бок и лег, опершись на локоть.
— Вы позволите? — спросил священник, указывая на табурет.
Лорн кивнул, и священник сел.
— Меня зовут отец Домни, сын мой. Возможно, вы помните меня. Мы встречались три года назад, когда…
— Я помню, — сказал Лорн.
— Как вы наверняка догадались, я здесь по просьбе принца Альдерана.
Лорн тотчас напрягся:
— Беспокоитесь о моей душе?
— Ни для кого не секрет, что Далрот испытывает дух не менее жестоко, чем тело, — мягким тоном ответил священник.
Он был облачен в белую рясу, какие носили в ордене Эйрала, и его грудь украшала вышитая блестящей шелковой нитью голова дракона, белая на белом, отчего ее было почти не видно. Он поклонялся Дракону знания и света, который также считался покровителем Верховного королевства. Среди божественных Драконов, которые некогда царили над миром и людьми, Эйрал оставался одним из наиболее почитаемых.
Лорн снова улегся на спину. Он переплел пальцы на затылке и уставился в потолок.
— Все хорошо, отец. Мне нужен покой и отдых. Больше ничего.
Священник знал, что Лорн говорит неправду.
Но он знал также, что Лорн лгал и самому себе, как часто лгут те, кто прошел через ад. Эта ложь помогала ему бороться с ужасом того, чему он подвергся, того, что он сделал, и, возможно, того, во что он превратился. Тем не менее в ближайшие дни Лорну предстояло встретиться с реальностью.
— Рад слышать, — улыбнулся отец Домни. — Тем не менее если вы чувствуете, что вам необходимо исповедоваться… — Он не договорил фразу до конца. — Или если вас мучают кошмары, видения…
Лорн молчал, не сводя глаз с балки, которая проходила над его койкой. Несмотря на упадок сил, он продолжал ощущать глухой гнев, который словно сжимал ему живот. Впрочем, пока ему удавалось обуздывать этот гнев. Он был подобен дикому зверю, который притаился и ждет.
— Возможно, вы хотели бы помолиться? — нарушил тишину отец Домни.
— У меня нет больше веры, отец.
Священник серьезно кивнул, полагая, что понимает своего собеседника.
— Без сомнения, в Далроте…
— Нет, отец. Я потерял веру не в Далроте. Да что там, я был бы рад, если бы она поддерживала меня, но…
Он не договорил.
— В таком случае, — произнес отец Домни, — вы позволите мне помолиться за вас, сын мой?
О нем так давно никто не заботился. Тем не менее Лорн не чувствовал ни малейшей признательности, ни малейшего утешения. Вместо этого он спрашивал себя, где был этот священник и все остальные, когда, истязаемый призраками Тьмы, он отчаянно выл в своей камере.