«Где бы еще узнать, закрываются ли на ночь ворота цитадели? – подумал я, глядя вслед обходящему территорию патрулю. – Не хотелось бы ночевать в подземелье или тут, на скамейке». Портал из цитадели построить нельзя. Его иконка стала неактивной, как только я зашел в главные ворота. Впрочем, с таким уроном прохождение подземелья займет у меня не больше пары часов, думаю, успею. Хотелось бы уже сегодня узнать, что меня ждет в Проклятом княжестве.
Хлопнувшая за спиной тяжелая дверь отгородила меня от внешнего мира, я оказался в знакомом полутемном помещении, которое месяц назад видел чужими глазами. Только не было справа больше конторки старого привратника, погибшего в коридоре первого этажа, от его стола не осталось даже обломков. Помещение выглядело ужасно – обгорелые, местами обугленные стены, по всему полу разбросаны куски черной, обугленной штукатурки. Огромное зеркало, когда-то висевшее напротив входа, частично вплавлено в камень, а на полу, под почерневшей оправой, лежат куски застывшего стекла. Обломки когда-то ведущей наверх лестницы валяются на каменном, покрытом кучей мелкого щебня полу, а у пролета, ведущего вниз, дежурит пять отвратительного вида собак восьмидесятого – восемьдесят первого уровней.
Когда-то в прошлой жизни эти собаки были похожи на крупных мастифов, но сейчас больше напоминали волков из окрестностей Горазмских руин. Покрытая язвами, местами сгнившая кожа, торчащие сквозь дыры в боках ребра, огромные гипертрофированные челюсти и горящие синим светом глаза – ничего нового, я на такое уже насмотрелся.
Хрустнуло стекло мензурки с эликсиром возможностей, и все мои характеристики выросли на сотню. Пора начинать. Четыре пса бессильно захрипели в оковах земли, в одного из скованных сразу летит каменный диск, вышибая из него шесть с половиной сотен очков жизни. Встречаю рванувшего ко мне пятого пса ледяным клинком и отхожу в сторону от летящего по инерции трупа с разрубленной башкой, одновременно с этим резким движением выдергивая застрявший в его грудине меч. Минус один.
Три каменных диска летят в подраненную собаку: первый с треском ломает ей передние лапы, второй с глухим звуком ударяет в бок, оставляя страшную, с рваными краями рану, третий попадает туда же, и с утробным выдохом нежить валится на каменный пол. Оковы спадают, и три оставшихся пса с жутким ревом срываются в мою сторону. Один останавливается на полдороге, вскидывает морду к потолку и издает леденящий душу рев.
В логе мелькает информация о не прошедшем по мне дебаффе – защита от ментала рулит, я отшагиваю назад в глубокий дверной проем и первым же ударом в оскаленную морду делаю счет три – ноль в мою пользу. Меч после удара языком пламени выходит из трупа легко, но все равно четвертая тварь ухитряется вцепиться мне в бедро, сняв при этом триста пятьдесят единиц жизни. Ледяной клинок сносит гадине голову, и я встречаю последнего пса выставленным щитом и очередным языком пламени. Меньше полминуты на пак – боли нет никакой, я обхожу трупы собак и поднимаю с каждой алхимические потроха: две селезенки, одно сердце и два желчных пузыря. Морщась от вони, кладу эту мерзость в заранее приготовленную стеклянную тару и убираю в инвентарь. Нет, конечно, можно было просто кинуть эту гадость в сумку, ничего бы с ней не случилось, и остальные вещи не пропитались бы запахом, но потом это придется оттуда доставать. Вытираю испачканную перчатку куском шерстяной ткани и, держась за покрытые пылью перила, начинаю аккуратно спускаться вниз. По аналогии выношу точно такой же собачий пак, стоящий у входа на минус первый этаж, и сквозь покрытую копотью арку выхожу в длинный знакомый коридор.