Очень спокойно, с видом знатока он осмотрел Камиллу с ног до головы, оценивая ее прелестные формы. Взгляд его задержался на груди, прерывисто вздымавшейся… Филипп усмехнулся — он понимал, чем вызвано волнение девушки.
— Отпустите меня, вы делаете мне больно! — воскликнула она, с ужасом чувствуя, как горячая волна разливается в животе и в паху.
— Какая вы неженка! Я почти не сжимаю рук!
Так оно и было — он удерживал ее теперь без всякой грубости, однако Камилла не могла вырваться. Какая-то странная слабость охватила ее от прикосновения горячих властных рук этого мужчины. Он склонился к ней еще ниже и, глядя прямо в глаза, вкрадчиво произнес:
— Теперь вы скажете мне, кто вы и почему оказались в крепости.
В голосе его прозвучали опасные нотки, и девушка почувствовала, что окончательно теряет контроль над собой. Этот бархатный взгляд словно бы обволакивал ее, влажные трепещущие губы неудержимо влекли к себе. Она была заворожена его красотой, неотразимым обаянием, непреклонной решимостью. Совершенно неопытная в делах такого рода, она оказалась беззащитной перед натиском изощренного в любовных схватках Филиппа д’Амбремона. Ее воля словно бы растворялась во внезапно нахлынувшем желании.
Собрав все силы, она сомкнула веки. Нужно обрести хладнокровие — иначе она погибла! Целиком сосредоточившись на мысли о своем долге, она вспомнила, что неизвестные враги, ожидавшие за стенами тюрьмы, стремятся к одной цели — уничтожить наследницу королевства Пьемонт и Сардиния.
Тогда она открыла глаза и, пристально взглянув в лицо шевалье, промолвила с обезоруживающей искренностью:
— Сударь, мне сказали, что вы блестящий офицер, всецело преданный своему суверену. Вы умеете подчиняться приказу и должны понять, что у меня тоже есть обязательства. Я дала клятву молчать и не нарушу своего слова. Поверьте, мне было бы гораздо легче, если бы я смогла поделиться с вами — ведь вы человек чести!
Ошеломленный этим признанием, он встал и отпустил Камиллу. Девушка нанесла точный удар, воззвав к чувству чести. Филипп уже не помышлял о том, чтобы соблазнить узницу. Он с задумчивым видом разглядывал Камиллу, а потом произнес очень медленно, как если бы желал подчеркнуть значимость открывшейся ему истины:
— Значит, вы шпионка!
Камилла нетерпеливо отмахнулась — нет, этого человека ничем не проймешь! Впрочем, ей пришлось признать, что он не слишком ошибается, — она действительно собиралась стать шпионкой в компании Тибора и Пьера. И это произойдет не позднее чем завтра: решение принято — она совершит побег!
Молодой дворянин, не подозревая об истинных намерениях девушки, принял ее легкую улыбку за утвердительный ответ. Вдали пробило одиннадцать часов. Направившись к двери, он на пороге обернулся и бросил: