Кайфат, к стыду своему до последней секунды надеявшийся, что Мелисандра одумается и примет его сторону, медленно встал и до боли сжал кулак. Умом он все понимал, с самого начала знал о ловушке и не сомневался в предательстве любовницы, но… мархуз побери, всегда и везде остается место для надежды. И теперь эта надежда умерла! Внутри все как-то сжалось, а вместо бьющих ключом эмоций пришла злоба. И даже не столько на Мелисандру, сколько на Длинноухих детей хфурга, уничтожающих все, до чего дотягиваются их загребущие ручонки.
К’ирсан вдруг понял, что сегодня он будет убивать…
На руке завибрировал переговорный браслет, и Кайфат активировал его ментальным усилием.
– Твое колдунство, у нас проблемы! – раздался злой голос Храбра. – Эльфы что-то почуяли и начали уходить из-под удара. Парни ухитрились подложить в их дома две магические мины, но достать удалось лишь одну команду. Да и то были выжившие, которых пришлось добивать «снежками». Вторая ускользнула в городскую канализацию…
Командир Шипов прервался, а до К’ирсана донеслось нечто похожее на грозовой раскат. Король-маг с проклятьями подскочил к окну и сквозь энергетическую завесу увидел, как в доме напротив, где и обосновались его люди, со стен кусками отваливается штукатурка и пластами срывает с крыши черепицу. Все выглядело так, словно внутри оказалось заперто нечто могучее, которое изо всех сил пыталось вырваться наружу.
Внезапно в здании как-то особенно сильно грохнуло, входная дверь вылетела наружу, а вслед за ней на улицу высыпали люди К’ирсана. Два ханьца, Храбр и висящий у него на плече Шип – двое других бойцов остались внутри. Не успели они покинуть дом, как сразу же активировали браслеты и выстроили Стену Щитов… В которую спустя мгновение из покинутого дома ударила ветвистая молния.
– Титьки Кали, командир!!! У Длинноухих был ход в наш подвал. Из дома они нас выбили, и если ты не вмешаешься, то… – ворвался в мысли голос Храбра.
Судя по тяжелому, прерывистому дыханию, он испытывал нестерпимую боль и держался на упрямстве и силе воли. Ну а еще, наверное, на усиливающем амулете из костей демонов, который Гхол сделал для всех офицеров.
К’ирсан его почти не слушал, примериваясь, как бы половчее расколоть артефактную защиту ловушки. Душой он был там, среди своих воинов, убивал ненавистных Перворожденных, и любая помеха лишь распаляла его жажду крови. Но внезапно погрузившееся в Сат’тор сознание затопило предчувствие близкой и смертельной опасности, от которой просто так не уйти. И король-маг вместо того, чтобы атаковать врага, занялся собственной даже не защитой, а выживанием. Благо предусмотрел и такой вариант.