Между делом он представил мне Калину Касторского, с которым мы уж были знакомы, можно сказать, накоротке, и сконфуженно пояснил, что приставил его за мной следить, опасаясь, как бы я опять не отправилась собирать материал для своих литературных упражнений в какое-нибудь непотребное место. После сам Калина ударил себя кулаком в грудь (гул пошел по всему дому) и косноязычно выразил сожаление, что не справился со своими обязанностями, не сумев оберечь меня во время похищения. Я махнула рукой (все, мол, в прошлом) и на том инцидент сочли исчерпанным. До окончания вечера богатырь Калина успел произвести совершенно неизгладимое впечатление на мою Олю. Теперь она ходит сама не своя, все роняет, и вздыхает длинно и влажно. Вот еще напасть на мою голову!
В разговоре Туманов очень мило просил меня помочь ему должным образом обиходить разгромленные покои в клубе – подобрать по цвету драпировки, ковры, обивку для мебели и прочее. Непринужденно признаваясь в дикости собственных вкусов, он смотрел с такой ласковой надеждой, что я, вначале искренне возмутившаяся подобным предложением незамужней девице, каким-то образом обнаружила себя спустя время уже согласившейся и проговорившей это согласие вслух. Впрочем, явно обведя меня вокруг пальца, Туманов опять же не стал торжествовать, а серьезно сказал: «Спасибо, Софья, ты меня очень одолжила. У тебя здесь хорошо. Может, и у меня также будет, и я хоть чуток успокоюсь.» Я не решилась спросить, о чем он так беспокоится, но мысль о грядущей схожести жилищ земской учительницы и владельца игорного дома меня определенно позабавила.
Перед самым уходом Туманов все же проявил себя, должно быть, чтоб мне не казалось, что говорила с иным человеком.
Уже фактически распрощавшись, он отошел к порогу, обернулся, сверкнул глазами и вдруг сказал резко, на манер выстрела:
– Распусти волосы!
На миг я онемела, потом возмущенно спросила:
– Вы с ума сошли?!
– Распусти, прошу! Не бойся меня! – настойчиво повторил Туманов.
Ты знаешь, несмотря на весь свой либерализм и непокорство моих локонов, я ношу длинные волосы, обычно в самой простой прическе. Так было и в этот раз. Я стояла и думала о том, что Туманов просто виртуоз в смысле создания невозможных ситуаций. Он смотрел почти спокойно, ожидая.
Потом, неожиданно даже для себя, я подняла руки и вынула шпильки и гребни из прически. Волосы упали на плечи. Туманов коротко вздохнул и вцепился пальцами в косяк, явно удерживая себя на месте.
– Ну что ж? – с вызовом спросила я.
Туманов отцепил пальцы и шагнул вперед. Я ничего не сделала, чтоб его остановить (он явно ждал этого и был готов подчиниться). Когда он подошел вплотную, я подумала, что сейчас он возьмет волосы в руку, может быть, поцелует. Элен, я ждала этого прикосновения! Но он так и не коснулся меня, только, склонившись, подул на волосы. Они распушились, а я почувствовала тепло от его дыхания на своей щеке.