– Но у нас нет этого дурацкого камня! Может быть, если сказать ей, представить какие-нибудь доказательства… В конце концов, я могу купить ей новые простыни!
– Не дури, Михаил! Чтобы что-то объяснить ей, тебе придется самому признаться в воровстве и подставить под удар Саджун! И откупиться от Ксении теперь тоже невозможно. Никакое количество денег не компенсирует ей загубленную, как она полагает, жизнь. И не забывай, она княжеского рода. От любых подачек бывшего кухонного мужика ее ненависть к тебе только возрастет. К тому же вовсе не обязательно, что за всеми твоими неприятностями стоит именно Ксения…
– Но кто же тогда?! Константин не станет возиться с ряжеными…
– Есть еще следователь, Густав Карлович Кусмауль.
– Тысяча морских чертенят! Ну и имечко! Тот самый, что ли?
– Именно тот самый!
– Жив, курилка! Сколько ж ему лет? Он мне, помнится, уже тогда старым казался. Я думал, он давно в отставке или уж вовсе помер.
– Густав Карлович по-прежнему состоит на службе, ежедневно час посвящает немецкой гимнастике, обливается для поддержания здоровья ледяной водой, катается, несмотря на преклонные года, на модном велосипеде, а для продления жизни пьет какой-то особый кефир по методе естествоиспытателя Мечникова.
– Молодец! – энергично сказал Туманов и с удовольствием потер руки. – Правильная немчура! Если все это от него, так совершенно другая, приятственная диспозиция выходит. И вправду поглядеть: ежели следователь не причем, так откуда же тогда у Саджун пристав явился?
– Но что ж здесь приятственного? – искренне удивился Нелетяга.
– Не понимаешь? Я удивлен. Это же просто, как валенок свалять: с таким регулярным человеком и схватиться, ежели придется, приятно. Не то что с полоумной Ксенией, как она по твоему выходит.
– Да-а! – Нелетяга почесал подбородок. – У тебя, мой герцог, голова как-то так… наизнанку работает, что не сразу и разберешь… Ну да ладно. Густав Карлович мне неплохо на сегодняшний день известен…
– И когда ж успел! – с нескрываемым восхищением сказал Туманов. – К полицейскому следователю подкатиться – не фунт изюму!
– Не в том дело! – от похвалы Иосиф откровенно сконфузился, что было для него совершенно нетипично. – Кусмауль… он… В общем, он из наших. Тетка.
– Да ты что?! – ахнул Туманов. – Полицейский следователь – тетка?! Вот уж ни за что не догадался бы! И ты с ним…
– Михаил! Прекрати немедленно! Я просто бывал с ним в одном доме, в обществе, был представлен… Там, между прочим, из столичной элиты, кроме художников, композиторов и… тебе чины и титулы перечислить?