– Бр-р… как неприятно… Я бы не стала… А откуда вам известно?
– Я… у меня знакомец на китобойном судне плавал, матросом… Он рассказал… («И дал понюхать,» – мысленно усмехнулась Софи)… Китов не надо теперь убивать, я так думаю. Корсетов теперь можно не носить, лампы керосиновые, светильники электрические в силу входят, а мясо – что ж… можно обойтись…
– Почему ж не убивать китов? Чем они, к примеру, лучше коров?
– Коров для того разводят. А киты… не знаю, как тебе объяснить… они очень большие, могучие, умные… ты, если не видала, даже представить себе не можешь… В них так много жизни, что даже страшно смотреть. А когда их убивают, получается… очень много смерти. Понимаешь?
– Может быть… – Софи с сомнением покачала головой. – Вы странный все-таки, Михаил Михайлович…
– Зови Михаилом. Выговорить проще. Ты ведь дворянка, да? Меня дворяне Мишелем зовут, но мне не нравится… на «кошель» похоже. Я странный. Тебе мои рассказы… речь у меня необразованная, это – да…
– Образованные так много пустого говорят, – спокойно возразила Софи, пожав плечами. – А вы, когда не ругаетесь, говорите интересно.
Туманов поклонился, с трудом удержав равновесие. В устах знакомых ему девушек и женщин «из общества» последняя фраза прозвучала бы кокетством. Софи же лишь называла очевидный для нее факт.
– Я тебе еще много расскажу… – пообещал он. – Интересного…
– Спасибо. А только для чего вы столько пьете?
– Не знаю. Натура, должно быть, такая. Я б трезвый с тобой разговаривать не стал.
– Отчего же? Я слышала, вы с женщинами не робеете…
– А! Слышала уже? Рассказали, добрые души? Это к лучшему…
– Почему к лучшему?
Туманов не обратил на вопрос Софи внимания, весь поглощенный какою-то своею мыслью.
– И что ж? Ты, про меня наслушавшись, не боишься совсем?
– Чего ж мне бояться? Неужто вы страшнее, чем те, в слободе?
– Я! Для тебя! Страшнее! – почти выкрикнул Туманов и хотел, очень хотел добавить. – Уходи! Уходи теперь отсюда. Скорее!
Не смог. Язык не повернулся. Дальше руки действовали отдельно от мозга, в котором билась паническая мысль:
«Чего ж я, мерзавец, делаю-то?!»
Никакого удовольствия или хоть чего похожего, не было. Тьму, наступившую после удара Иннокентия, Туманов принял как избавление от кошмара.
Глава 3
В которой Гриша и Софи Домогатские знакомятся с падшей женщиной Лаурой, горничная Лиза рассуждает о любви, а Михаил Туманов посещает гадательный салон своей давней подруги
В любое время года Лужский край с его высокими холмами, песчаными грядами, перелесками, рощами, долинами, крутобережьем многочисленных рек и озер очаровывает своей живописностью. Полужье заселялось славянами еще с VI века от Рождества Христова, чему свидетельством многочисленные памятники древности – городища, селища, сопки, курганы, могильники, жальники. Однако, главный город уезда – Луга, основан был по указу «сверху». В 1777 году Екатерина П, проезжая Полужьем, и вдохновившись, должно быть, красотой и богатством здешних мест, повелела: «На реке Луге учредить новый город, близ урочища, где река Врёвка в Лугу впадает, наименовав его городом Луга». С 1802 года числится Луга уездным центром, но еще в середине XIX века путешественники отмечали: «Луга вовсе не похожа на город, это просто небогатое село, в котором, кроме собора, нет другой церкви и ни одного красивого дома». Так и посейчас.