Через три недели заканчивались экзамены, и мне надо было поехать в село, домой, где меня ждали, не могли дождаться сестры. Долгие месяцы они оставались, по существу, одни. Соскучились. И хотя редкое воскресенье не появлялся у них, много ли стоили эти мои краткосрочные визиты? Односельчане, которые не так уж и давно радовались моему поступлению в институт, подбадривали: летние каникулы будешь находиться дома, с сестрами, а неотложные дела по хозяйству, что им не под силу, мы берем на себя.
И вот они, очередные каникулы, а я думаю об отъезде из дома. Как бы то ни было, — Бади и Дунетхан не будут перечить мне. Но в каком свете стану я выглядеть в глазах соседей? Они не только никогда не сторонились нас, а, наоборот, всегда входили в наше положение, искренне желая нам только добра. А тут вдруг я по собственной воле отправляюсь за тридевять земель?!
Эх, была бы жива наша Дзыцца! Ни одна забота не обременила бы меня теперь: может, и не сразу, но согласилась бы она отпустить меня в дальний путь. У меня достало бы красноречия объяснить, во имя чего нужно нам ехать. Ну а то, что и девушки наши едут, я сообщил бы напоследок, чем окончательно убедил бы ее. Она никогда не позволяла, чтобы я от мальчишек отставал. Так могла ли она допустить, чтобы меня опережали девушки? Впрочем, из-за Дзыцца и прежде некоторые мои дела осложнялись, хотя обвинять ее в этих мелких осложнениях просто грешно. Они ничто в сравнении с теми, которые принесла всем нам ее смерть. Что-то очень уж полюбилась ей, косой, появляться на нашей улице.
Вот Дзибул. Ему всего девятнадцатый год шел, когда погиб при исполнении воинского долга… Дзыбырт утонул в Уршдоне вместе с трактором… Дзандара убили в Средней Азии… Дзерасса упала с машины… Иной раз кажется, что несчастье с каждым из них произошло потому, что имена их начинаются с одной и той же буквы. Но когда вспоминаю Дзират, старейшую на улице, стодвенадцатилетнюю Дзират, у меня возникают иные мысли. Так долго она живет, так одряхлела!
Сколько раз слышал, как она повторяет: «Боже, пошли мне смерть, жить устала!» Почему она пережила своих детей? Или смерти все равно: подобно голодной волчице, хватает первого, кто попадется ей на пути?
В трудное положение я попал: ни вперед шагнуть, ни назад. А удержаться на месте — еще труднее. Когда же вконец запутался, приехал домой и был атакован градом вопросов обеих сестер.
— Вот те на! — вырвалось у Дунетхан по поводу моего неожиданного приезда. — Ведь ты говорил, что до конца экзаменов больше не появишься?
У Бади смешались радость и удивление, она вылетела навстречу с возгласом: