- Доктор мне и то и се, а я по-своему: морской водой.
Бодров знал, что она все время болела.
Он смотрел, как она, удерживая равновесие и стараясь не замочить ног, набирала шипучую воду в булькающую пузырями бутылку, фигура нагнувшейся там внизу женщины казалась девически-стройной.
Он смотрел на нее, как на все сегодня, совсем новыми глазами.
И вдруг понял, что смутно всегда возникало в нем, когда он видел ее, говорил с ней.
Деревня в пустой степи, ему пять лет, хлопотливая тетя Пыся, Прасковья, его родная тетка, он почти не помнил ее, помнил, что была она тучна, в своих черных юбках до земли не ходила, а катилась, как гладкий шар, вечно в движении, не ведая покоя. И что, завидя его, она извлекала из бездонных карманов конфету в замусленной обертке, раковую шейку и трепала его русые волосенки белой ласковой рукой. И он помнил милый, опрятный, уютный, похожий на дух полотняных мешочков с отжатым творогом бабий запах - и это был
- Так обедать к нам, милости прошу,- повторила Анна Степановна.
За морским рукавом, на желтую далекую гряду у выцветшего неба капнули оливковое пятнышко - рощу, и посреди нее как будто косо серела пирамидка.
- В три-то у меня заседание: я школьник на переменке, простите, Анюта, может быть, завтра.
Он знал, что не сможет и завтра.
- Ну, жаль,- уже робко проговорила Анна Степановна и поникла.
Он передал привет Юрию.
На часах было одиннадцать.
Некоторое время он, куря, смотрел, как через бухту трудолюбиво перебирались катера: зарываясь носом, с натугой вспарывая, дробя тяжелые пласты воды в высокий белый бурун; палубы нет - закупоренные плавучие вместилища; таких Бодров прежде не видывал. В середине бухты встречаются два фонтана - один вырастает, приближаясь, другой сжимается в сверкающую снежную точку.
Бодров смотрел на все новыми глазами.
"Великолепно успею" - и он пошел к причалу, взял квиток и вместе с толпой спустился через одну из двух растворенных дверец в свежую соленую сырость вместилища катера. Матрос дометал между ног входящих остатки воды.
Взвился взводень, грудь катера мазнуло мокрым заплаканные иллюминаторы ослепли, через продухи забивало воду, она перекатывалась под скамьями по решетчатому полу, люди не обращали на нее внимания - лишь поджимали колени. Ехало много рабочих, домохозяйки с авоськами овощей и дынек, девушка напряженно сдвинув шнурочки бровей, раскрыла немецкий учебник.
- Зачислили?- спросила вторая.
- Сегодня в шесть группа.
- Идем вместе. Я тоже решила - в испанскую.
Бодрый мужской голос объявил: