Бодров спросил на остановке:
- Как добраться до старого братского?
- Вот в этот садитесь, и довезет.
Именно в этот набежали из катера, стояли в проходе.
- А если пешком?
Отвечавший, Парень в зеленой куртке с вязаным воротником, посмотрел, оценил:
- Не дойдете!
И посоветовал:
- Подождите второго.
"Вырядился, тьфу черт, как жених. "Выходной" свой напялил ради высокоторжественного дня,- вон что - поморщился Бодров.- Явно - приезжий, бездельник, белая ворона". Автобус двинулся, охнув рессорами. Тем лучше. Интереснейший микрорайон - походить посмотреть,- с обычным своим любопытством решил он.
Обошел площадь. Потолкался среди людей у киосков. Поднялся по улице. побывал во дворах. Спустился к рыболовам, любуясь непривычным ракурсом далекого центра города.
Автобус уже стоял снова. Бодров сел. И тотчас увидел садящегося парня в зеленой куртке. "Не уехал и сам, советчик",- насмешливо отметил Бодров. Он смотрел, как от причала к остановке опять двигался поток людей. И вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд. Рывком, как от прикосновения, он оборотился. Зеленый сел не один. Их было двое. Второй, в новой коротенькой кожанке с множеством прямых и косых карманчиков на молнии, мгновенно отвел глаза.
Сергей Иванович сердито нахмурился. Больше он не обращал на них внимания. И вторично всей кожей ощутил неотвязный взгляд. "Черт, неприятно", подумал он. Глаза парня сразу потухали, как только Бодров оборачивался: он не видал их. Лицо по вертикали было короче, чем в ширину - точно сплюснутым. "Сколько сейчас времени? Со всеми этими отданиями и пропусками машин не опоздать бы к трем... Слезть? - перебил он себя. - Из-за вот этих?!
А в чем, собственно, дело?"
Вошли кондуктор и водитель. Дверь закрылась.
Мотор ревел на форсированных оборотах, мощная машина брала долгий, трудный подъем, и вместе с нею, все тем же двойным, сверкающим рядом, брали этот подъем дома, далеко впереди, вверху вырезаясь на прохваченной ветром голубизне выцветшего неба. Сергей Иванович будто воочию видел тысячи рук, кладущих камень за камнем, крепящих блок за блоком, - победный труд, восходящий дом за домом к хребтине нагого, безлюдного, железно-неподатливого горба. Простая, обычная рабочая окраина, здания, не стиснутые в стадо - отовсюду открытые свету и воздуху, чудо, чудо наших дней. Не замечаешь его там, у себя дома, а вот в этом городе, куда занесла судьба...
Шумно возвращались из школы ребятишки - конечно, бегом, вприпрыжку там, где круче.
Оттуда, с вершины он оглянулся назад, и застиг не успевший погаснуть, прямо воткнутый ему в спину взгляд. В нем не любопытство. Это