Никогда прежде мы не использовали его грузовик, хватаясь за ткань и дергая молнию вниз в разные стороны. Лишь на мгновение дыхание Уэстона затруднилось, и я замерла.
— Что? — спросил он, нависающий надо мной.
— Ты задыхаешься.
— У меня есть ингалятор. — Он усмехнулся. — Я в порядке, клянусь.
— Это не заставило меня почувствовать себя лучше. — Мышцы Уэстона расслабились, и он погладил меня по щеке.
— Будешь ли ты себя чувствовать лучше, если мы замедлим? Или остановиться вообще?
— Может, нам стоит дать тебе, по крайней мере, сорок восемь часов после около-смертного опыта?
Его голова упала мимо моего обнаженного плеча, касаясь лбом кровати грузовика.
— А что, если я обещаю, что все в порядке?
— Откуда ты знаешь? Знаешь ли ты, что собираешься нападать в игре?
Он не поднял голову.
— Я проигнорировал это.
— Ты игнорируешь это сейчас?
— Нет. Я не знаю. Нет.
— Мы должны подождать.
Уэстон медленно глубоко вздохнул, а потом выдохнул еще медленнее. Он кивнул.
— Как скажешь, детка. Это твое шоу. — Он приподнялся и протянул мне мой лифчик с вынужденной усмешкой.
— Не злись.
Он рассмеялся.
— Я не злюсь, Эрин. Клянусь. Я просто в расцвете сил, и я с нетерпением ждал этого некоторое время. Недель. Долгих, долгих недель, — сказал он скорее себе, чем мне. Он протянул мне свою рубашку, а затем сунул над головой. Я нахмурилась, когда он закрыл свои идеальные очертания торса.
— Что? — сказал он, замирая, когда заметил выражение моего лица.
Я пожала плечами.
— Ты должен оставить свою рубашку на время. Мне надо найти предлог. Может быть, я сожгу все твои рубашки.
— Мне не нравится быть объектом, — сказал он, приподнимая подбородок. — Я личность!
— Ты мой мужчина.
— Чертовски верно, — сказал он, хватая меня в свои объятия. — Что теперь? — спросил он в нескольких сантиметрах от моего лица. Я хотела молить его продолжить то, что мы начали, но он устал, ему требовался отдых.
— На самом деле я истощена, — солгала я. — И мне нужно подготовить тесты за семестр. Я отстаю.
— Так ты хочешь спать или учиться? — спросил он, выгибая бровь.
— Оба варианта, — сказала я, застегивая свои шорты.
— Вы, случайно, не нянчитесь со мной? — спросил он. — Потому что это было бы неловко и, возможно, немного обидно. У меня были приступы астмы и прежде, и тебе не надо было нянчиться со мной. Так или иначе, я все еще жив.
Я ухмыльнулась.
— Отвези меня домой, так что ты можешь охладить свое эго. — Он приоткрыл рот. — Я не собираюсь нянчиться с тобой. Я люблю тебя. В этом есть разница.
Он нахмурился.
— Как, черт возьми, я должен с этим спорить?