Однако через неделю было получено известие о том, что в Барбастре родился третий кузен (у каких-то довольно дальних родственников) с шестью пальцами. Сей факт сразу выявил, что теперь уже не имеет смысла рассуждать о случайностях, и отсрочка решения вопроса на девять лет тоже ничего не дает. Некоторые члены семьи утверждали, что не стоит волноваться: появление в семье детей с шестью пальцами явилось результатом логичной эволюции. Сам дядюшка Регуард осмелился предположить, что отрезание безымянного пальца на левой руке на протяжении сотен лет (а были и такие, которые говорили о тысячелетиях) вызвало мутацию организма: чтобы компенсировать потерю пальца, который детям отрезали в девятилетием возрасте, природа сделала так, чтобы они рождались с одним лишним пальцем на руке. Другие члены семьи сочли это мнение нелепым; они отказывались поверить в возможность столь значительных мутаций за такие краткие периоды времени, как века или тысячелетия. Но на самом деле не имело значения, кто был прав в этом споре. Впервые в семье произошел глубокий раскол, грозивший нарушить их единство. Одну группу составляли те, кто считал, что у детей с шестью пальцами на левой руке надо отрезать два пальца (безымянный — по традиции и тот самый новый палец, который рос между безымянным и средним и который в древности называли пальцем Сатурна). И вместо того чтобы ждать девять лет, надо было провести операцию немедленно, чтобы этим решительным способом подавить зарождающееся инакомыслие. Во вторую группу входили сторонники мнения, согласно которому надо было следовать традиции, и если таковая предписывала отрезать один-единственный палец, то так и нужно поступать, какие бы анатомические изменения ни происходили в человеческом теле. В разгаре споров появилась и третья точка зрения, которая поначалу не нашла большого распространения. Ее последователи — дядюшка-стенографист и две невестки — осуждали традицию, находя ее варварской.
Выступление двух невесток против традиции было особенно серьезным знаком, потому что испокон веков свойственники в этой семье являлись наиболее ярыми приверженцами традиции, после того как их убеждали в ее ценности во время жениховства. Один из заключительных моментов периода ухаживания (часто служивший поводом для шуток во время семейного застолья) как раз и заключался в том, что, когда отношения принимали серьезный оборот и предложение руки и сердца было не за горами, член семьи говорил своему будущему супругу или супруге, что перед окончательной помолвкой им надо поговорить об одном деле, которое поначалу способно вызвать у непосвященных удивление. Однако на самом деле ничего странного в этом нет, и от способности правильно понять данную традицию зависит их дальнейшая супружеская жизнь. После этого предисловия следовало объяснение: «По достижении девятилетнего возраста детям в нашей семье отрезают безымянный палец на левой руке».