Некоторое время я не знал, где нахожусь и что со мной происходит.
Наконец все прекратилось, я снова был в подземном гроте перед дверью с окошком, а возле входа в грот стоял мой дедушка, господин Вильгельм.
Он смотрел в испуге то на меня, то на дряхлого человека за дверью и наконец спросил:
– Что ты здесь делаешь, Генрихен? Как ты сюда попал?
– Я… я зашел сюда случайно, дедушка! Я… я не хотел!
– Ты разговаривал с тем человеком?
– Да… да, дедушка, я с ним разговаривал! Он просил меня сделать одну плохую вещь, но я не согласился…
– Догадываюсь, о чем он тебя просил! Наверное, он просил тебя достать ключ от этой двери и выпустить его?
– Да… да, дедушка, именно так! Но я отказался… Я сказал, что нельзя ничего делать тайком…
– Ты молодец, Генрихен! Но скажи мне еще кое-что. Ты ничего не брал у этого человека?
– Только одну конфетку…
– Конфетку? – в голосе дедушки прозвучал ужас. – Покажи мне эту конфетку!
– Но я… я ее уже съел!
– Съел? Пойдем скорее со мной, малыш, я сделаю тебе промывание желудка!
И тут из-за двери донесся хриплый смех, больше похожий на воронье карканье.
– Поздно, мой дорогой друг! – прошелестел голос за дверью. – Поздно! Пилюля уже проникла в его организм, она уже делает свое дело!
– Дьявол! – закричал мой дед. – Дьявол, зачем ты забрал этого маленького мальчика? Зачем ты забрал моего внука? То, что происходит, происходит только между нами, между тобой и мной. Ребенок здесь ни при чем! Мсти мне, только мне, но не прикасайся к моим близким…
Я никогда прежде не видел дедушку таким сердитым. Прежде он всегда был добрым и спокойным, как святой Клаус, а теперь его глаза пылали, на щеках рдели красные пятна.
– До тебя мне не добраться, – прошелестел голос из-за двери. – Ты слишком хитер. А ребенок… может быть, когда-то он будет благодарен мне. Я подарил ему долгую, очень долгую жизнь!
– С тех пор прошло много, очень много лет! – проговорил старик. – Жизнь моя и правда оказалась очень долгой. Долгой и необычайно тяжелой…
Он смотрел на стену перед собой, как будто на экран, на котором показывали фильм его жизни.
– В тридцатые годы из-за хорошего знания немецкого языка меня взяли в разведшколу. Там я многому научился. Но перед самой войной почти всех этнических немцев, как тогда говорили, «вычистили». Меня обвинили в шпионаже, отправили на Колыму. Мне еще повезло – я знал, как держаться на допросе, и не попал под расстрел. На Колыме я провел несколько лет, несколько страшных лет. Затем меня как подготовленного разведчика вытащили из лагеря и отправили за линию фронта. Там я сделал немало, но когда вернулся – меня снова арестовали. Я снова чудом выжил. Потом, в пятьдесят втором году, меня снова вытащили из лагеря и привезли в Москву – но, как я понял, только для того, чтобы я дал показания на своего бывшего начальника.