Ортодоксальцева появилась на сцене с гитарой и тронула струны. Елена Андревна приободрилась и замечталась, настроенная на духовно-лирический лад.
Ортодоксальцева запела. В песне был стандартный православно-патриотический современный набор: Есенинские берёзки, как невинные девушки трепещущие на ветру вокруг девственно чистых монастырских стен, выкорчевывющихся кровожадно в следующем куплете большевистской «красной сатаной», многолетнее томление русского духа в ожидании живительного глотка православной духовности и вот – ура! – мечта исполняется: стены восстанавливаются, берёзки вновь трепещут, потому как Святая Русь – третий Рим, от того – непобедима. Следующая песня развивала предыдущую тему и, собственно, была о том же. Все, исполняемые «новой» Ортодоксальцевой творения, был похожи друг на друга, как эко-близнецы и положены на простые, непритязательные мелодии. Настолько непритязательные, что напоминали шансон – увы, не французский. Удержаться от неподобающего притоптывания ногой им в такт помогало только насыщенное религиозное содержание.
Можно было простить неряшливый вид любимой певице, расстроенную гитару, но не могло смириться нежное ушко Елены Андревны, увенчанное гранатовой серёжкой, с непопаданием в ноты, небрежным исполнением некоторых музыкальных фраз где-то рядом с мелодией. Самое удивительное – в такие казусные моменты на лице певицы не отображалось ни малейшего смущения, словно она считала это само собой разумеющимся и, где-то даже, необходимым.
Елена Андревна лишь горестно поражалась про себя: «Она ведь так давно на эстраде! Это же не самодеятельность! Раньше она себе такого не позволяла!». Наша героиня старалась не смотреть на Петра Иваныча, надеясь, что неудачные пассажи он пропускает мимо своего, как считала Елена Андревна, медвежьеподобного уха.
Меж тем Петр Иваныч серьезно мучался. Певица его озадачивала все больше и больше.
«Для славы со Христом мы были созданы, никак нас враг чудовищный не съест»… – пела Ортодоксальцева.
– Кто враг? Какой враг? – недоумевал Петр Иваныч, – Кто их ест? Немцы что ли? Их же победили в 45-м!
«Мы русские, мы русские, мы русские. Мы все равно, поднимемся с коле-е-е-н…» – обещала певица.
– А сейчас они – где? – снова терялся Петр Иваныч, – Перед кем на коленях? Куда подниматься будут?
«Мы в бой пойдем с крестами на груди-и-и…»
– Против кого в бой? – продолжал озадачиваться склонный к конкретизации бывший партийный чиновник. Лозунги певицы больше соотвествовали суровому 1941 году, а не почти наступившему хай-тековскому 21 веку.