— Вы владеете итальянским?
— Не так чтобы очень, но могу читать. Гораздо лучше владею французским. Думаю, языковых проблем у меня не будет. — Мак-Карон сказал это таким тоном, будто знание языка не имело особого значения.
А на самом деле оно имело решающее значение. Невозможно себе представить, чтобы, общаясь исключительно с помощью переводчика, Мак-Карон смог получить от Роверини все сведения по делу Ричарда Гринлифа. К тому же в этом случае Мак-Карон вряд ли сумеет поговорить с такими людьми, как квартирная хозяйка Дикки в Риме. А это весьма немаловажно.
— Я беседовал с Роверини здесь, в Венеции, несколько недель назад, — сказал Том. — Передайте ему от меня большой привет.
— Передам. — Мак-Карон закончил пить кофе. — В связи с тем что вы так хорошо знаете Дикки, как вы думаете, куда бы он мог направиться, желая скрыться от всех?
Том слегка выгнул спину, прислонившись к спинке стула. Кажется, американец подбирается к самой сути.
— Ну, насколько я знаю, больше всего он любит Италию. Франция маловероятна. Любит также Грецию. Одно время упоминал о Мальорке. Я думаю, он также вполне мог отправиться в Испанию.
— Понятно, — произнес Мак-Карон со вздохом.
— Вы возвращаетесь в Рим сегодня? Мак-Карон поднял брови:
— Можно бы и сегодня, если удастся немного поспать. Я уже два дня не спал нормально.
Том отметил про себя, что держится Мак-Карон очень хорошо.
— Мистер Гринлиф узнавал расписание. Есть два утренних и, кажется, два дневных поезда. Он намеревался уехать в Рим сегодня.
— Да, мы могли бы уехать вместе сегодня днем. — Мак-Карон, пошарив рукой, достал счет из-под сахарницы. — Большое спасибо за помощь, мистер Рипли. У меня есть ваш адрес и номер телефона на случай, если возникнет необходимость встретиться с вами снова.
Они поднялись.
— Вы не против, если я зайду попрощаться с Мардж и мистером Гринлифом?
Мак-Карон не возражал. Том едва удержался, чтобы не начать насвистывать итальянскую песенку:
Не разрешает папа твой,
Не разрешает мама,
Но как же нам с тобой…
Входя в комнату, Том пристально взглянул на Мардж, пытаясь усмотреть на ее лице признаки враждебности. Вид у нее был скорбный, словно она только что овдовела.
— Я бы хотел задать несколько вопросов и мисс Шервуд, также наедине. Вы не возражаете? — обратился Мак-Карон к мистеру Гринлифу.
— Конечно нет. Я как раз собирался спуститься в вестибюль за газетами, — ответил тот.
Мак-Карон продолжал расследование. Том распрощался с Мардж и мистером Гринлифом на тот случай, если они уедут в Рим сегодня же и он больше не увидится с ними. Потом обратился к Мак-Карону: