- Но патроны! - упрямо возразил он. - И вы - на баррикаде! Как видение, как мечта!
- Не надо...
- Клянусь вам: это так же искренне, как и то, что меня зовут Мишель Лафар.
- Вы француз?
- Да. Мои предки переселились в Россию еще при Наполеоне. А как зовут вас? Это не тайна?
- Юнна.
Лишь сейчас Юнна рассмотрела его. Вьющиеся пепельные волосы были мокры, глаза сияли, и чудилось, что в них, угасая, тонут отблески молний. Вельветовая блуза, небрежно повязанный галстук и модные ботинки - все шло к его стройной фигуре. Юнна вспомнила, что там, на баррикаде, он был в кожанке. Она хотела было спросить, чем вызвана эта перемена, но постеснялась.
- Виват баррикада, она помогла нам встретиться, - неожиданно тихо проговорил он. После бурных восклицаний это прозвучало непривычно и удивительно. - Виват революция! Это она свела меня с вами! - Улыбка на его лице внезапно погасла, и оно сделалось тревожным и трогательно беззащитным. - Мне чудится, будто я знаю вас давным-давно... Очень давно, целых тысячу лет... - все так же тихо сказал Мишель.
- И мне тоже, - прошептала Юнна.
Юноша вдруг полез в карман куртки и сказал:
- Закройте глаза. Ну, на один миг.
Юнна послушалась.
- А теперь откройте.
Прямо перед собой Юнна увидела его раскрытую ладонь. На ней лежал крохотный, чуть сплющенный кусочек металла.
- Не узнаете?
- Что это?
- Пуля, та самая пуля, которая могла попасть вам в сердце.
- Вы... сохранили ее? - дрогнувшим голосом спросила Юнна.
- Да.
Юнна осторожно, будто боясь обжечься, взяла пулю и долго смотрела на нее. Свинец потускнел, пуля была ничуть не страшной.
- К счастью, она срикошетировала и потому уже была не такой опасной, пояснил Мишель.
- Я могу оставить ее у себя? - попросила Юнна.
- Нет, - мягко, но решительно отказал он. - Это принадлежит только мне...
6
Гостиница "Юпитер" находилась в переулке на Сретенке. Место для очередной конспиративной встречи можно было бы подобрать и более укромное, но "Юпитер"
привлекал Савинкова тем, что владелец гостиницы был его фанатичным приверженцем.
Участники встречи пришли в уединенный номер в разное время, соблюдая осторожность, и ничто в их поведении не могло вызвать ни малейшего подозрения.
- Начнем, - четко сказал Савинков, подчеркнуто приложив ладонь к френчу в том месте, где билось сердце, и давая понять, что все мысли, предложения и идея, которые родятся здесь этим вечером, могут быть поняты, одобрены и приняты лишь в том случае, если они будут поняты, одобрены и приняты им, Савинковым. К этому уже все привыкли, но Савинков не уставал подчеркивать свое превосходство над другими членами штаба.