Калугин раскрыл папку и углубился в дело, но вдруг, вспомнив утренний разговор с Дзержинским, сказал:
- Ты вот что. Принеси мне завтра "Войну и мир".
Перечитать надо.
- Первый том? Или сразу все четыре? - обрадовался Илюша.
- Что? - оторопел Калугин, скрывая смущение. - Чего спрашиваешь? Ясное дело - сразу все четыре. Даю добро!
- Будет вам завтра к восьми ноль-ноль сам Лев Толстой! - заверил Илюша.
Он отошел к своему столику в углу. Но долго усидеть там не мог.
- Товарищ Калугин!
- Работай, хватит трепаться! - оборвал его тот.
- А я, товарищ Калугин, знаете, с кем сегодня в столовке рядом сидел?
- Кончай, Илюха.
- Так вы послушайте только, товарищ Калугин. Сижу это я за столом. Кто-то рядышком садится. Я сперва на этого человека и не взглянул, вижу, что он тоже суп ест.
А как взглянул, аж подскочил - Председатель Всероссийской чрезвычайной комиссии Феликс Эдмундович Дзержинский! Не верите?
- Чего же не верю? Сам с ним сколько раз в этой столовке обедал.
- Правда? - воскликнул Илюша, сокрушаясь, что не только он обедал с Дзержинским и что Калугина ничем не удивишь. - Но это еще не все! Вы знаете, что сказал мне товарищ Дзержинский?
- Что же он тебе сказал?
- Когда мы пообедали, товарищ Дзержинский спросил: "Как дела, товарищ Фурман?" - Илюша опустил слово "юноша" (именно так обратился к нему Дзержинский), так как больше всего на свете мучился из-за того, что его считают молодым. - Я ответил: "Отлично, товарищ Председатель Чрезвычайной комиссии". А товарищ Дзержинский сказал: "А знаете что, товарищ Фурман, не отпустить ли вам для солидности усы?"
- А ты что?
- Я ответил: "Есть, отпустить усы, товарищ Дзержинский!" А он снова улыбнулся: "Желаю успеха, товарищ комиссар!" Вот как!
Илюша умолчал о том, что Дзержинский поинтересовался, сколько ему лет, и сказал: "Вы же еще совсем мальчик!" И хотя эти слова он произнес доброжелательно и даже ласково, Илюша застеснялся и готов был провалиться сквозь землю.
- Здорово, - пробасил Калугин. - А как же теперь насчет усов?
- Отращу! - убежденно заверил его Илюша.
- "Отращу", - передразнил Калугин. - Да ты знаешь, сколько времени тебе их надо отращивать? Месяца три, не меньше.
- Да нет же! - радостно возразил Илюша. - Если я только захочу, они у меня мигом вырастут. Вот увидите, товарищ Калугин!
13
Дорогу пересекал ручей, оживший после дождя. Хилый мостик из бревен был разрушен.
- Дальше не проедем, - виновато сказал шофер.
- Ну что же, - отозвался Дзержинский, - пойдем пешком.
Дзержинский вышел из машины. Вокруг было сыро, мрачно и безлюдно. В крохотных лужицах тихим огнем горели звезды. Ветер утих, и капли утомленно срывались с веток. Где-то поблизости самозабвенно щелкал соловей.