— Варвары, варвары, — шептал он беззвучно, проклиная человеческую жестокость.
— Варвары возвращаются, — зло выкрикнул Джон, хватаясь за последнюю перекладину.
Решетка оказалась неподъемной.
Джон упирался в нее спиной и плечами, но она только вздрагивала под могучими ударами спины.
— Твою мать! Да открывайся ты, скотина! — он задрал голову и увидел огромный амбарный замок, ехидно пялившийся на Маклейна черным глазом отверстия для ключа. — Ах ты, сволочь! — Джон отвел руку с «кольтом» и спустил курок.
Дзинь, — жалобно звякнули петли, и кусок металла рухнул вниз, едва не задев успевшего увернуться человека.
— Черт! — выругался Маклейн и снова подналег на тяжелую раму.
Наконец, она, скрипя и протестуя, немного поддалась, позволив Джону просунуть в узкую щель руку. И снова прижала его, не желая подчиняться. Еще толчок… Вот уже голова и плечи выбрались наружу, и Маклейн смог оглядеться.
Яркий свет ослепил его.
Люк выходил на поверхность как раз по центру полосы, футах в ста от ее окончания…
И тут Джон услышал гул моторов приземляющегося самолета…
Если через минуту он не выберется из этого капкана, стальная громадина пронесется по полосе и расплющит его, перерубит тяжелой крышкой пополам.
Я должен выбраться, должен, должен, должен, должен, должен.
Решетка не отпускала человека, цепко ухватившись j за куртку острыми ребрами краев. Колеса ФМ-I уже коснулись земли. Огромное чудовище с черными глазницами темных окон летело на него с дикой скоростью.
И снова этот жуткий запах… Он забирался в ноздри, переполнял легкие, грозя взорвать их изнутри, сдавливая мозг, выталкивая из орбит глаза…
— Аааааааа!!!!!! — заорал Джон и рванулся изо всех! сил из цепких лап тошнотворной патоки. |
… Маклейн выбросил тело на снег и откатился в сто- j рону за секунду до того, как громадные колеса прихлопнули челюсть люка, замершего с разочарованно распахнутой пастью.
Всего в нескольких футах пронеслась Смерть, бросил: на Джона тень своих крыльев — плоскостей, промелькнувших над его головой.
…Маклейн лежал, ткнувшись лицом в снег, еще не веря в спасение.
Но двигатели ревели уже где-то позади, и нужно было подниматься и идти. Подниматься и идти… Подниматься и идти…
Джон с трудом встал и оглянулся на гул моторов, которые все еще продолжали работать.
Ну что ж… С приземлением тебя, генерал Эсперансо! Принимай встречающих.