Джоди удивленно посмотрела на него.
– Но почему? Тебе ведь есть чем заняться, а я могу помочь. Как я уже сказала, мы теперь с тобой повязаны.
– Нет, я просто не могу остаться, – повторил он.
– Но почему? – снова спросила она.
Ричер глубоко вздохнул и задержал дыхание. Ее волосы сияли под светом лампы.
– Это неуместно, – сказал он.
– Почему?
Он смутился и пожал плечами.
– Неуместно, и все, Джоди. Потому что из-за Леона ты видишь во мне брата или дядю, но я ведь тебе не брат и не дядя, верно?
Она не сводила с него взгляда.
– Прости меня, – сказал он.
Ее глаза широко раскрылись.
– Ты о чем?
– Это неправильно, – мягко сказал он. – Ты не сестра мне и не племянница. Это лишь иллюзия, возникшая из-за того, что я был близок с твоим отцом. Ты для меня красивая женщина, и я не могу находиться с тобой наедине.
– Но почему? – уже в который раз спросила она, слегка задыхаясь.
– Господи, Джоди, и ты еще спрашиваешь? Потому что это неуместно, вот и все. Тебе не нужно знать подробности. Ты не сестра мне и не племянница, и я больше не могу притворяться. Это сводит меня с ума. Ну, то, что приходится прикидываться.
Она сидела совершенно неподвижно. Смотрела на него. Быстро дышала.
– И как давно у тебя возникли подобные ощущения? – наконец спросила Джоди.
Он пожал плечами, снова смутившись.
– Наверное, они были у меня всегда. С того самого момента, как я увидел тебя в первый раз. Дай мне передышку, Джоди, ты ведь уже не ребенок. Тогда я был ближе по возрасту к тебе, чем к Леону.
Она молчала. Он затаил дыхание, ожидая слез. Всплеска ярости. Душевной травмы. А она лишь молча смотрела на него. Ричер уже пожалел, что стал отвечать на ее вопросы. Проклятье, лучше бы он помалкивал. Прикусил бы свой проклятый язык и терпел. Ему приходилось попадать и в более трудные ситуации, хотя сейчас он не мог вспомнить, когда это было и в чем они состояли.
– Прости, – повторил Ричер.
Ее лицо застыло. Широко раскрытые голубые глаза неотрывно смотрели на него. Локти лежали на столе. Ткань платья на груди поднималась и опускалась. Он видел лямку ее бюстгальтера, тонкую и белую на загорелой коже плеча. Ричер посмотрел на ее страдающее лицо, закрыл глаза и вздохнул от отчаяния. Кто сказал, что честность – это лучшая политика? Нужно было забыть о честности.
А потом Джоди сделала странную вещь. Она медленно поднялась на ноги и отставила стул. Шагнула вперед, схватилась обеими руками за край стола так, что тонкие мышцы ее плеч натянулись как веревки, и оттащила стол в сторону. Потом обошла стол, повернулась к нему спиной и стала толкать его бедрами, пока не прижала к стойке. Ричер остался сидеть на стуле, неожиданно оказавшись изолированным в центре комнаты. Джоди сделала шаг и встала перед ним. У Ричера перехватило дыхание.