– Спроси, собирается ли она это есть, – сказал я.
– Не могу, – проворчала Саммер.
– Она должна заниматься благотворительностью, – заявил я. – В этом суть ее деятельности.
– Не могу, – повторила Саммер.
– Можешь.
Она вздохнула.
– Ладно, подожди минутку.
Однако она слишком долго тянула с этим. Монахиня развернула обертку и принялась за сэндвич.
– Проклятье, – пробормотал я.
– Сожалею, – сказала Саммер.
Я посмотрел на нее.
– Что ты сказала?
– Я сказала: «Сожалею».
– Нет, до этого. Последнее, что ты сказала.
– Я сказала, что не могу к ней обратиться.
Я потряс головой.
– Нет, до того, как принесли завтрак.
– Я сказала, что у нас совсем нет улик.
– Нет, еще раньше.
Я видел, как она вспоминает наш разговор.
– Я сказала, что Васселю и Кумеру все это сошло бы с рук, если бы ты выполнил приказ Уилларда.
Я кивнул. С минуту размышлял над ее словами. Потом закрыл глаза.
Я снова открыл их в Лос-Анджелесе. Самолет коснулся земли, и меня разбудил скрежет шасси по бетону. Затем взревела обратная тяга, началось торможение, и меня бросило вперед на ремень. Снаружи уже начинался рассвет, казавшийся коричневым, как это часто здесь бывает. По внутренней трансляции объявили, что в Калифорнии сейчас семь часов утра. В течение двух суток мы постоянно двигались на запад, и каждые двадцать четыре часа для нас превращались в двадцать восемь. Мне удалось поспать, и я не чувствовал усталости, но по-прежнему хотелось есть.
Мы выбрались из самолета и направились в зал выдачи багажа. Именно здесь водители встречают прилетевших. Я огляделся по сторонам и увидел, что Кельвин Франц никого не прислал. Он приехал сам. Я сразу обрадовался. Мы попали в хорошие руки.
– У меня для тебя новости, – сказал он.
Я представил его Саммер. Он пожал ей руку и забрал у нее сумку. Я решил, что это не только жест вежливости, но и способ побыстрее посадить нас в свой «Хаммер». Его машина была припаркована в запрещенном месте. Однако полицейские держались от нее подальше. Камуфляжная черно-зеленая окраска «Хаммера» всегда производила на них такое действие. Мы сели в машину. Я пропустил Саммер на переднее сиденье. Это был не просто жест вежливости: мне хотелось растянуться сзади. В самолете было очень неудобно сидеть.
– Нашли «Гранд-маркиз», – сказал Франц.
Он включил мощный дизельный двигатель, и мы отъехали от тротуара. Ирвин находился к северу от Барстоу, примерно в тридцати милях езды через город. Я прикинул, что Франц потратит около часа, учитывая, что утром дороги будут забиты машинами. Саммер с интересом наблюдала за его манерой вождения. Я уловил в ее глазах одобрение. У нее бы ушло на такую поездку не более тридцати минут.