– Могу себе представить.
– Его мучает любопытство относительно ваших мотивов.
У Лорен Полинг был низкий хрипловатый голос, словно на протяжении последних тридцати лет она лечилась от ларингита. Ричер мог бы сидеть и слушать его целый день.
– Меня они тоже интересуют, – сказала Полинг.
Она показала на кожаное кресло для посетителей, и Ричер сел. Полинг протиснулась к своему месту за столом. Она была стройной и грациозной. Повернув свое кресло так, чтобы оказаться лицом к Ричеру, она села.
– Я всего лишь ищу информацию, – ответил Ричер.
– Но почему?
– Давайте посмотрим, приведет ли она к такой точке, когда у меня возникнет необходимость вам рассказать.
– Бруер сказал, что вы служили в военной полиции.
– Давным-давно.
– Вы были хорошим копом?
– А разве бывают какие-нибудь другие?
Полинг улыбнулась, немного грустно и задумчиво.
– Тогда вы должны понимать, что вам не следует со мной разговаривать, – сказала она.
– Почему?
– Потому что я ненадежный свидетель. Я заинтересованное лицо.
– Почему?
– Подумайте сами, – убежденно произнесла она. – Разве не очевидно? Если Эдвард Лейн не убивал свою жену, тогда кто это сделал? Я ее убила, вот кто. Из-за собственной небрежности.
Ричер устроился поудобнее и сказал:
– В реальном мире никто не может рассчитывать добиться успеха на все сто процентов. Ни вы, ни я, вообще никто. Поэтому перестаньте себя корить.
– И это ваш ответ? – спросила Полинг.
– Возможно, из-за меня погибло больше людей, чем вы встречали в жизни. Но я не посыпаю из-за них голову пеплом. Что случилось, то случилось.
Полинг кивнула.
– Дело в сестре Энни Лейн. Она целыми днями сидит в своем маленьком орлином гнезде и наблюдает. Она – моя совесть.
– Я с ней встречался, – сказал Ричер.
– Я не могу о ней не думать.
– Расскажите про тройку треф, – попросил Ричер.
Полинг помолчала, словно переключала двигатель на другую передачу.
– Мы пришли к выводу, что карта не имела никакого значения, – сказала она. – Есть какая-то книга или фильм, где убийцы оставляют карты в качестве визитки. И тогда у нас было много похожих случаев. Но как правило, они были с картинками, по большей части тузы и в основном пики. Мы ничего не нашли в наших базах данных про тройки, а также про трефы. Потом мы подумали, что имелись в виду три связанные между собой вещи, ну, вы понимаете, но не смогли найти ничего похожего, чтобы их объединить. Мы изучили нумерологию и символику. Обратились в Калифорнийский университет, поговорили с людьми, занимающимися атрибутикой различных банд. Ничего. Встретились со специалистами по семиотике из Гарварда, Йельского университета и Смитсоновского института. Съездили в Уэслианский университет в Коннектикуте, попросили решить эту задачку одного высококлассного специалиста по лингвистике. Ничего. Наняли выпускника Колумбийского университета. Над этой загадкой бились люди с мозгами размером с целую планету. Нигде ничего. И мы пришли к выводу, что тройка треф не имела никакого собственного значения. Ее оставили на месте преступления, чтобы заставить нас ходить по кругу. Что само по себе явилось бессмысленным выводом. Потому что нам требовалось понять,