– У вас болит голова? – спросила жена доктора.
– Немного, – ответил Ричер.
– Вы знаете, какой сегодня день?
– Да.
– А кто сейчас президент?
– Чего?
– Фермеров Небраски.
– Понятия не имею.
– Мне бы следовало перебинтовать ваше лицо.
– Это ни к чему, – сказал Ричер. – Лучше одолжите мне ножницы.
– Зачем?
– Увидите.
Она нашла ножницы, а он – остатки клейкой ленты. Затем Ричер вырезал аккуратный кусок длиной в восемь дюймов и положил его на стол липкой стороной вверх. После этого он отрезал кусочек в два дюйма в виде треугольника. Одну сторону треугольника он приклеил в центре восьмидюймовой полоски, взял ее со стола и плотно приложил к лицу – получилось, что широкая серебристая полоса протянулась от одной щеки к другой, сразу под глазами.
– Это лучшая полевая перевязка в мире. Однажды морские пехотинцы перевозили меня из Ливана в Германию, зафиксировав нижнюю часть моего кишечника такой лентой.
– Она же не стерильная.
– Почти стерильная.
– Это не может быть удобно.
– Однако я все могу видеть, а это самое главное.
– Похоже на боевую раскраску, – заметила Дороти Коэ.
– Что ж, еще одно достоинство.
На кухню вошел доктор и секунду на него смотрел, однако говорить ничего не стал.
– Что дальше? – спросил он.
Они вернулись в столовую и остались сидеть в темноте, чтобы наблюдать за дорогой. Где-то находилось еще трое «кукурузников», и они могли сюда вернуться, чтобы отпустить своих товарищей отдыхать. Нечто вроде работы по сменам. Ричер надеялся, что рано или поздно они появятся, и оставил «ремингтон» и клейкую ленту под рукой.
– Мы не слышали никаких новостей, – сказал доктор.
Джек кивнул.
– Потому что вам запретили пользоваться телефоном. Но он звонил, и вы решили, что вам хотели сообщить какие-то новости.
– Мы думаем, случилось три события. Потому что телефон звонил три раза.
– Какие у вас предположения?
– Война между гангстерами. Осталось три человека, три телефонных звонка. Может быть, они мертвы.
– Все не могли погибнуть. Победитель должен уцелеть. Обычно война гангстеров не заканчивается самоубийствами.
– Ладно, тогда два трупа. Может быть, человек из «Кадиллака» добрался до итальянцев.
Ричер покачал головой:
– Скорее наоборот. С человеком из «Кадиллака» разобраться было совсем нетрудно. Он остался один, в незнакомой местности. Для него здесь все очень необычно. К этому трудно быстро привыкнуть. Итальянцы находятся тут дольше. Более того, дольше меня, а мне кажется, что я провел у вас целую вечность.
– Я не понимаю, при чем здесь война гангстеров, – сказала жена доктора. – Почему преступнику из Лас-Вегаса или из другого места выходить из игры, если двое его людей пострадали в Небраске?