Вообще Ларисе ничего не хотелось. Неутоленное желание, лишь разбуженное, растревоженное мужем, прошло, оставив ощущение пустоты и усталости. Хорошо, если бы Виктор уже заснул.
Осторожно, чтобы не разбудить Андрея, она прошла в спальню, поправила разрытую постель. Дверь в ванную была приоткрыта. Когда-то, ремонтируя квартиру, Пашкевич перепланировал ее так, что ванная оказалась между спальней и комнатой для гостей, в обе вели отдельные двери. Преимущества такой планировки Лариса особенно оценила после того, как стала любовницей Виктора. Андрей уже давно переселился в кабинет, лишь изредка наведываясь к ней. Когда Виктор оставался ночевать, а в последнее время это случалось довольно часто, ей достаточно было выйти из спальни в ванную, закрыть за собой дверь на задвижку и открыть в соседнюю комнату. При любом постороннем звуке Лариса могла тут же вернуться в ванную.
Приняв душ, она закуталась в пушистую простыню и осторожно приоткрыла дверь в гостевую комнату. Виктор не спал.
Шевчук поставил машину на площадке возле дома, выключил двигатель. В груди жгло так, что впору позвать на помощь, но во дворе никого не было. Он достал патрончик с нитроглицерином. Две маленькие таблетки тут же растаяли во рту, вернулось дыхание. Посидел еще немного, вылез, взял сумку и побрел к подъезду. Когда он ввалился в квартиру и рухнул на стул, Рита, не слушая его возражений, тут же вызвала «скорую помощь».
Кардиологическая бригада провозилась с ним несколько часов. Делали уколы, снимали кардиограмму.
— К-как он, д-доктор? — спросила Рита, кутаясь в пуховый платок — в квартире было тепло, но ее знобило. После инсульта Рита говорила медленно, с трудом, запинаясь едва не на каждом слове, словно ей требовалось сделать усилие, чтобы вытолкнуть их из горла.
— Стенокардия… — ответил врач с серым, как неподошедшее тесто, усталым лицом, держа в обеих руках большую чашку горячего кофе. — Приступ мы купировали, сейчас никаких опасений работа сердца не вызывает. Сильный стресс или длительное переутомление. А может, и то, и другое вместе. — Он повернулся к Шевчуку, укутанному до подбородка одеялом. — Много работаете?
— Приходится, — ответил Шевчук. — Такое время…
— Он к-курит, как паровоз, — сказала Рита.
— Это плохо. Курить следует бросить или хотя бы резко сократиться. Две-три сигареты в сутки. Никотин угнетает сердце, забивает сосуды. Вообще-то вас следовало бы отвезти в больницу. Полежите недельку под капельницей, окрепнете.
Шевчук отрицательно покачал головой.
— Если нет ничего страшного, я предпочел бы остаться дома.