Фрэнк молчал.
— Теперь мне нужна твоя помощь, Фрэнк. Ты освободил детей. Но ты не доделал дело. Доделай. Мой сын, — Франкони вытащил из кармана фотографию Тома и показал Фрэнку, — находится на сорок первом этаже небоскреба. Весь этаж целиком снят якудза. На сороковом этаже и в холле первого этажа у японцев негласная вооруженная охрана. Штурм бесполезен. Ты знаешь как туда проникнуть и взять Тома, прежде чем они успеют убить его. У тебя большой опыт.
— Зачем рисковать? Зарплата.
— Танаки не нужны деньги.
— Чего она хочет?
— Она хочет, чтобы я не рыпался, вел себя тихо, пока она не приберет к рукам весь мой бизнес.
— Отдай.
— Я бы отдал. Плевать. Но даже если она все заберет, я не получу обратно Тома.
— Почему?
— А зачем ей тогда отдавать его мне? Он свидетель.
Мы уже заплатили ей за детей, но она не отдала их нам, а продала. Отдала на смерть! Поэтому она не вернет Тома. Как только он станет ей не нужен, она его убьет.
— Тогда начинай войну, раз твой сын обречен.
— Обречен, если ты мне не поможешь.
Фрэнк вспомнил остекленевшие глаза Саманты Ливи и красное пятно на ее белой водолазке, и отрицательно покачал головой:
— У меня другие планы, Франкони. Мне нужно на электрический стул. Можешь убить меня раньше.
— Что ж, примерно этого я и ожидал. Поэтому у меня есть еще один аргумент. Последний. — Франкони нажал кнопку на столе.
Дверь открылась и еще один охранник вкатил в кабинет кресло на колесиках, в котором сидел связанный Батлер. Рот его был заклеен широким белым пластырем.
Франкони достал пистолет, взвел курок и приставил к голове Батлера.
— Я меняю — жизнь за жизнь. Жизнь Тома за жизнь Батлера. Если ты не соглашаешься, я сейчас спускаю курок. И начинаю войну. Батлер и Том будут на твоей совести. Итак, я спрашиваю: ты согласен идти на сорок первый этаж спасать моего сына или нет?
Фрэнк смотрел в широко раскрытые глаза Роджера. Лицо лейтенанта покрывали бисеринки пота.
— Я согласен. Но только с одним условием. Если ты его не выполнишь, можешь убивать всех налево и направо.
— Какое?
— Со мной пойдешь ты сам, а не твои молодцы. Мы пойдем вдвоем.
Франкони задумался.
— Почему только двое?
— Чтобы не перестрелять друг друга в темноте. Двое оптимально. Я бы пошел один, но, думаю, и ты сумеешь быть полезным.
— Хорошо, я согласен. Что тебе нужно?
— Размяться. Я сижу здесь уже черт знает сколько, все болит.
Охранник, повинуясь взгляду Франкони, увез кресло с Батлером.
— Освободите его, — приказал Франкони. — Если будешь дурить, если охрана услышит шум, Батлер будет немедленно убит. Так что веди себя пристойно. И перечисли, что тебе нужно.