Медленно, как в покадровой съемке, из самой сердцевины диковинного волшебного цветка появилось черное пятно — барабан сорванной лебедки. Чемоданы легко соскользнули вниз и повисли на ней, удерживаемые сотней метров стального троса.
Квейлан смотрел на них, прикидывая, смогут ли его ребята затащить наверх такой груз. Три чемодана с деньгами весили, должно быть, не меньше ста пятидесяти килограммов. С открытой дверью, в такой ситуации представлялось сомнительным, чтобы им удалось задуманное до того, как самолет войдет в грозовой фронт.
И все же он не собирался сдаваться, пока был хоть малейший шанс на успех. Ведь именно ради этих денег они пошли на такую авантюру.
Квейлан обернулся к стоящим за его спиной людям.
— Хватайтесь за трос и тяните!
Три пары рук вцепились в сталь и рванули. И еще раз. И еще. Чемоданы приподнялись на полметра.
— Чак ранен, босс, — произнес сидящий на корточках Брайан. Он поддерживал голову приятеля. Раненый дышал хрипло, неровно. Пуля прошила ему правое легкое, задев трахею. На губах выступила кровавая пена. Глаза скрылись под веками и пустые белки производили жутковатое впечатление. — Этот ублюдок прострелил ему грудь. Что будем делать?
— Думаю, отправим беднягу в госпиталь.
Квейлан вновь выглянул наружу и, подцепив Чака ногой, одним сильным движением, словно футболист. пробивающий пенальти, вытолкнул бесчувственное тело за борт. Сквозь распахнутую дверь он посмотрел, как бывшего партнера подхватил воздушный поток и понес, но не к земле, а вдаль, к горизонту, и спокойно сказал:
— Прощай, Чакки. Не могу сказать, что буду слишком скучать по тебе.
— Эрик!
Квейлан обернулся. Кристель, сидящая за штурвалом, чуть повернула голову. Ее надтреснутый голос звучал в наушниках Квейлана отчетливо и громко, остальные же могли слышать переговоры через динамик в начале салона.
— Эрик, мы теряем высоту.
Квейлан нахмурился.
— В чем дело? Поломка?
— Да, и не одна!
— Проверь все системы.
— Индикация не работает. Похоже, что этот ублюдок вывел из строя половину блоков управления.
Кристель была очень умной и сильной девушкой. Она не паниковала, ничем не выдавала охватившего ее волнения, хотя не могла не понимать: шансов спастись очень мало. Особенно если учесть, что под ними горы, горы и горы, вздымающиеся в серо-стальное грозовое небо до самого горизонта. Тем не менее, се спокойствие хорошо повлияло на остальных. Никто не кричал, не суетился. Только стояли и слушали этот мрачный разговор.
Внезапно Квейлан резко развернулся.
— Ну, что стоите? Тяните трос!
Три пары рук вновь начали торопливо натягивать сталь, однако позы их, поворот голов, движения яснее-ясного говорили о том; что люди превратились в слух.