Оператор направил камеру на толпу: там было не менее тысячи людей!
— Бога ради! — закричала Гейл Дикинсу. — Передайте ему, что я еду.
Она бросила трубку.
— Побежали, Чаки. За нами сейчас пришлют машину полиции. Ла Плант, вы тоже поедете со мной.
— Я? — заорал Берни.
Просто удивительно, сколько угрожающего может таиться во взгляде красивой женщины!
— Если вы не будете в машине через десять секунд, я вызову полицию.
Берни ла Плант в негодовании, пробормотал что-то вроде:
— Полицию? Что за ерунда! Это Америка, или…
Но Гейл Гейли была в ударе, она знала наверняка, как обращаться с таким ничтожеством, как Берни. Нужно найти его уязвимое место, а у Берни ла Планта это, несомненно, деньги. Она открыла сумочку и выгребла оттуда всю наличность:
— Вот! Пожалуйста… Десять, тридцать, пятьдесят долларов наличными. Сколько у тебя, Чаки? Дай мистеру ла Планту, сколько у тебя там есть…
Оператор вывернул свой бумажник, Гейл собрала все деньги и отдала Берни:
— Вот! Поехали! Джон в опасности!
Что за сумасшествие! Какой смысл спорить с женщиной, когда ей вожжа под хвост попала? Пожав плечами, озадаченный Берни ла Плант сунул деньги в карман и пошел за Гейл и Чаки к двери.
— О Боже, вы, люди рекламы и телевидения, думаете, что все покупается за деньги, что за деньги можно купить людей. Какая дешевка!
Машина Четвертого канала неслась по ночным улицам, вонзаясь лучами фар во тьму. Лицо Гейл посерело от волнения, сердце отчаянно билось от боязни за Джона. После того как они проехали двенадцать кварталов от дома Берни, к ним присоединился полицейский эскорт, завыли сирены, замигали яркие огни на крышах автомобилей, и они помчались еще быстрее, набирая скорость; теперь уже ничто не преграждало им путь. В машине с помощью монитора можно было смотреть различные каналы, повсюду показывали одно и то же — Джона Баббера, который вот-вот спрыгнет с небоскреба. Герой, ангел, спасший рейс 104, собирался совершить самоубийство.
— Это вы виноваты во всем! — сквозь зубы прошипела Гейл Берни.
— Я виноват? Я виноват в том, что этот болван залез на карниз?
— Если что-нибудь случится с Джоном Баббером, мистер ла Плант, я отдам вас под суд, и вас так засудят, — со всей строгостью закона, — клялась Гейл. Она по-настоящему страдала, раздираемая страхом за Джона и ненавистью к его мучителю.
— Похоже, все влюблены в этого ненормального! — возмутился Берни. — Я этого просто не понимаю! Но при чем тут я?
Гейл сердито посмотрела на него, ее темные глаза сверкали от гнева.
— Да, — презрительно ответила она, — в него все влюблены, вся страна его любит. И страна будет очень расстроена, если он разобьется насмерть из-за того, что его шантажирует такой подонок, как вы.