— Нет, Джон, ты очень строго себя судишь. Он здесь, со мной этот мерзавец, который пытался тебя шантажировать…
Внезапно Берни ла Плант отодвинул ее, проталкиваясь к окну.
— А ну, пустите меня, дайте я с ним сам поговорю!
Никто не успел и глазом моргнуть, как он вылез из окна и тоже встал на карниз. Два пожарника попытались помешать ему, хватая его за ноги, но Берни оттолкнул их.
— Эй, Баббер, иди сюда! Я хочу поговорить с тобой, приятель, — Берни пополз на четвереньках к Джону.
— А, ла Плант! — глаза Джона Баббера расширились от изумления. Он не ожидал, что кто-то еще отважится тоже взойти на этот карниз.
— Иди сюда, Джон, не будь последним идиотом. Я не люблю высоту.
Джон Баббер рванулся от Берни ближе к краю выступа и осторожно посмотрел на Берни.
— Послушай, ла Плант. Мне действительно очень жаль. Я все объяснил в своем письме к Гейл… мисс Гейли. Я очень виноват.
Чаки тоже высунулся из окна вслед за Гейл и нацелил на обоих мужчин свою видеокамеру, но Берни возмутился:
— Отойдите все! Вы что, хотите, чтобы он спрыгнул?
Гейл и Чаки сразу же отпрянули назад. На красивом лице молодой женщины выражение страха боролось с растущей надеждой и… любопытством. Ла Плант действительно вышел на карниз. Неужели его связь с Джоном — нечто большее, чем она предполагала?
— Я хочу минуту поговорить с тобой, — примирительно сказал Берни. — А потом можешь прыгать. Можешь даже два раза прыгнуть, если хочешь.
— Говори оттуда, — Баббер показал на пентхауз.
— Ты можешь говорить и оттуда.
Берни покачал головой.
— Я хочу поговорить с глазу на глаз, а у них там камеры, микрофоны — вся эта ерунда!
В номере Баббера Гейл и все остальные, находящиеся всего лишь в нескольких дюймах от настоящих, живых Баббера и ла Планта, вынуждены были следить за развитием драмы по монитору, за картинкой, передаваемой с камеры пятнадцатью этажами ниже, откуда Конклин вел репортаж для Четвертого канала. Лицо Гейл, бледное и измученное, словно приросло к экрану. Ее глаза сверкали от волнения, как горящие угли.
— Похоже, что на карнизе появился еще один какой-то человек и встал рядом с Джоном Баббером, — комментировал Конклин. — Прибыла полиция, много пожарных…
Голос репортера прерывался от волнения:
— Этот человек двигается ползком к Джону Бабберу. У него нет никакой спасательной веревки или пояса и, как мы уже говорили, пожарное отделение не сочло возможным развернуть брезент.
Все камеры были направлены на карниз, но из-за темноты почти невозможно было установить личность незнакомца. Неопознанный «спасатель» подползал все ближе к Бабберу и наконец добрался до того места, где лежал конверт с письмом.