— Прошу, мэм, — раздался голос продавца. Он протягивал через стойку большой коричневый пакет.
— Послушай, К.У., — нервно сказала она. — Я забыла деньги, мне нечем заплатить. Дай мне, пожалуйста.
Шериф, не поднимая головы, покосился в сторону прилавка. Ох уж эти женщины, думал он, методично работая челюстями и прислушиваясь к сценке.
К.У. расстегнул пиджачок, чтобы вынуть деньги. Помощник шерифа перестал есть. Из кармана брюк К.У. отчетливо показалась рукоятка револьвера 38-го калибра. Полицейский опустил глаза. Когда он понял, что К.У. и Бланш удалились, то крикнул продавцу:
— Чарли! Чарли!
— Чего?
— Мне нужен телефон. Я хочу связаться с шерифом Смутом. Срочно!
Обед пошел всем явно на пользу. Еда не только утолила голод, но и успокоила взбаламученные нервы. Наступила темнота, и все были готовы отдаться сну. Все, кроме Бонни и Клайда. В каждом из них вновь пробудилось вожделение. Они были охвачены желанием, которое отказывалось угаснуть.
Спальня освещалась одной лишь настольной лампой. Бонни сидела на постели в ночной рубашке, поджав ноги, и нервно курила. Клайд сидел рядом в трусах, подперев голову рукой, в углу рта тлела сигарета, и он щурился от дыма.
— Ну давай, — потребовал он.
— Погоди, дай подумать. — Бонни зажмурила глаза. Вскоре она их снова открыла, и в них блуждал лукавый огонек.
— Ж, — сказала она.
— И, — отозвался Клайд, немного подумав.
— Л, — сказала Бонни.
— Еще Л, — сказал Клайд.
На лице Бонни отразилось недоумение. Она подумала и сказала:
— Что-то я не очень… А что там у тебя?
— Жиллет! — воскликнул Клайд.
— Жиллет! — насмешливо воскликнула Бонни. — Так он же пишется-то через одно Л!
— А черт!
Бонни снова рассмеялась, на этот раз весело и беззаботно.
— Ты опять проиграл. Третий раз подряд! Ты уже наполовину бол-ван! А я умн-ица!
— Может быть, — согласился Клайд, — только ты выглядишь как ске-лет, потому что у тебя на ребрах нет мяса!
С этими словами он обрушился на Бонни, тиская ее ребра. Она издала вопль и изогнулась, словно желая избавиться от его объятий.
— Перестань, Клайд. Перестань! Клайд! Клайд!
Но он и не думал отпускать ее, они стали барахтаться на кровати, дико хохоча. Теперь она уже щекотала его, и он весело смеялся. Они открыли для себя новую свободу в отношениях — тесную физическую близость, жаркую, удивительно интимную и в то же время совершенно невинную. Эта близость нарастала, усиливалась.
— Эй, вы, потише! Поспать нельзя человеку! — возопил К.У., вскочив с кресла на другом конце комнаты.
Бонни и Клайд оставили его протест без внимания. Они продолжали хихикать и барахтаться в постели. К.У. неодобрительно фыркнул и, взяв подушку, встал с кресла.