Бланш заерзала на сиденье и уставилась на маленького круглого К.У. Может, он и прав. Может, у них, и правда, много общего. По крайней мере, он не похож ни на крутого Клайда, ни на вредную и бессердечную Бонни.
— Что ты имеешь в виду, под «много общего»? — осторожно спросила Бланш.
— Даже не знаю, — пожал плечами К.У. — Это я так сказал, для разговора…
Бланш почувствовала смутное разочарование. Ей так был необходим товарищ, тот, с кем можно было бы поговорить, кто мог бы понять ее проблемы. Внезапно ее охватил приступ раздражения.
— Притормози, — крикнула она. — Куда гонишь?
— Я и так ползу — сорок пять, не больше.
В Бланш нарастала тревога, а сегодня ей было особенно тяжело. Она закурила новую сигару, нервно затягиваясь и выпуская дым.
— Последнее время ты очень много куришь, — улыбнулся К.У.
— Ну и что?
— Ничего.
— О Боже! — Бланш обхватила голову свободной рукой и издала тяжкий вздох. Она закрыла глаза и попыталась перестать думать, попробовать забыть о том, где она и с кем и что с ней за это время случилось.
К.У. мельком взглянул на нее, потом снова перевел все внимание на дорогу. Его глазки засверкали. Ему в голову пришла одна неплохая мысль.
— Эй, Бланш! — окликнул он свою спутницу.
Она что-то промычала, но не обернулась в его сторону.
— У меня есть одна мысль.
— Какая? — устало отозвалась Бланш.
— Почему бы тебе не вернуться домой к твоему папаше?
Она вскинула голову и с новым интересом поглядела на К.У.
— Господи, если бы только я могла! — воскликнула она. — Если бы только я могла… Ума не приложу, как я позволила, чтобы все это случилось. Она повернулась так, чтобы лучше видеть водителя.
— Ты даже не представляешь себе, кто мой отец. Он проповедник.
— Вот это да! Я, и правда, не знал.
Бланш энергично закивала головой.
— Это сущая правда. Я дочь проповедника.
Ротик К.У. расплылся в улыбочке, которая на время словно застыла. Немного помолчав, он спросил:
— А к какой церкви принадлежит твой отец?
— Конечно, к баптистской, — Бланш дымила сигаретой вовсю. — И главное, он так хорошо относился к Баку, хотя он и знал, что тот сидел в тюрьме. Вот какой у меня папа. Он простил Бака, потому что тот оплатил свой долг перед обществом — отсидел срок.
— А мы Последователи Христа.
— Это так по-христиански. Любовь и прощение, и все такое прочее. Машина свернула вправо и остановилась. К.У. выключил мотор и терпеливо уставился на Бланш.
— Почему ты остановился? — удивилась он.
— Потому, что мы приехали. Вот закусочная.
— А! — протянула она и добавила с раздражением:
— Тогда давай вылезать.
Ресторанчик был длинным и узким, во всю длину зала тянулся длинный деревянный прилавок. Когда К.У. и Бланш вошли, в ресторанчике было всего несколько посетителей, среди них помощник шерифа в пыльной форме цвета хаки. Он машинально глянул на вошедших, но тотчас же потерял к ним интерес и снова уткнулся в свою тарелку. Бланш подошла к стойке, где принимались заказы, и сообщила, что хочет взять. Пока выполнялся заказ, Бланш стояла и нервно теребила сумочку. В двух шагах от нее застыл в своих размышлениях К.У., напрочь забывший об окружающих.