— Когда дело заходит о маниакальных убийствах подобного рода, — сухо уведомил Миллер, — то есть подробности, которые не попали в прессу. Не только потому, что они не слишком щадят нервы читателей, но еще и потому, что, стань они достоянием гласности, это во многом затруднило бы ведение полицейского расследования.
Ник отчетливо осознавал, что сейчас балансирует на грани дозволенного, что любой неосторожный шажок может быть началом катастрофы. И если что случится, то помощи ждать неоткуда, Маллори первый спустит всех псов. Как бы то ни было, но он зашел слишком далеко, чтобы отступить и выйти из игры.
— Подобный тип убийц становится заложником, рабом собственного безумия. Он не только вынужден убивать, но не может делать это по-другому, как не может перестать дышать. И именно это приводит его к гибели.
— Фантастика! — воодушевленно воскликнул Фокнер. — Сравнить только: Джек Потрошитель выбирал только проституток и делал им хирургические операции. Душитель из Бостона сперва насиловал свою жертву, а потом душил нейлоновым чулком. А что новенького придумал Любовник Дождя?
— В выборе жертвы нет каких-то определенных правил. Самой старшей было пятьдесят, а самой молодой стала Грейс Пакард. Отсутствуют сексуальные мотивы преступления, не обнаружено также и следов извращенного насилия. Работа чистая и гладкая: шея всегда сломана одним точным ударом. Этот человек — мастер своего дела.
— Возможно, разочарую вас, но вовсе не нужно быть каратистом, чтобы перебить женские позвонки, хватит и не особо сильного удара.
— Согласен. Ну, у Дождевого маньяка есть еще одна примета: он всегда забирает с трупа какую-то вещицу.
— Что-то вроде сувенира на память? Забавно, — протянул Фокнер. — Что-то определенное?
— Всякий раз другой предмет. Сначала сумочка, потом головной платок, нейлоновый чулок и, наконец, туфля.
— А в случае с Грейс Пакард пара перчаток, да? — подхватил Бруно. — Ответьте, сержант, на такой вопрос: если в предыдущих случаях я удовольствовался всего одной туфлей и единственным чулком, что вдруг заставило меня роскошествовать с целыми двумя перчатками? Это же брешь в шаблоне, не так ли?
— Согласен, — признал Миллер.
— И вот еще что, — глаза Джоанны вспыхнули язвительным блеском, — куда запропастился десятифунтовый банкнот? Похоже, в вашей логической цепочке не хватает уже двух звеньев?
— К сожалению, полиция не располагает никакими доказательствами, что этот банкнот вообще существовал. Конечно, кроме заявления мистера Фокнера.
Над гостиной повисла гнетущая тишина. Морган не знал, что ответить, а Джоанна Хартман застыла в испуганном недоумении.