— Я могу понять, что он бил сына, но как он мог бить свою жену? — спросила Джоселин.
— Это случалось нечасто, и на то были свои причины.
— Что за причины?
— Он очень уставал на работе. Течерсан, его начальник, воспользовавшись войной, выдвинул свою кандидатуру на пост вице-президента, а отец сделал все возможное, чтобы он провалился, и тогда этот сукин сын стал мстить ему.
Джоселин понимающе кивала головой, но здравый смысл подсказывал ей, что здесь что-то не так.
— Ты хочешь сказать, что, когда у твоего отца были неприятности на работе, он отыгрывался дома?
— Я не обвиняю его, но иногда бывало.
Она дотронулась до шрама на его губе и спросила:
— Это его работа?
Малькольм пожал плечами. Джоселин снова поцеловала бледный рубец.
— Как это случилось?
— Я не помню. Не береди мои раны. В то время отец был вне себя от злости, так как его штат был сокращен вдвое.
— Тебе накладывали швы?
— Целых восемь.
— О Боже! Тебя отвезли в больницу?
— Да.
— Неужели тебе не задавали вопросов, как это случилось?
— Я сказал, что упал и ушибся.
— А это откуда? — Джоселин дотронулась до горбинки на его носу.
— Кто-то оклеветал отца, и Течерсан уволил его с работы. В тот день я потерял новый велосипед, подарок отца на мое шестилетие. Когда с носа сняли повязку, отец отправился со мной на загородную прогулку. Это было самое счастливое время моего детства.
— Он пил? — Джоселин не могла припомнить, чтобы ее отец хоть раз поднял руку на своих дочерей, как бы пьян он ни был. Отец просто становился многословным и заносчивым.
— Боюсь, что у тебя сложилось неправильное представление о моем отце, дорогая. Он был отличным парнем, правда, несколько вспыльчивым. Мы знали, что, когда у него нелады на работе, ему лучше не попадаться под руку.
— Но ведь тебе было только шесть лет…
— Мне нет нужды оправдывать его. Он был исключительным человеком — храбрым, отзывчивым, с большим чувством юмора. Мама очень любила его, а друзья души в нем не чаяли и готовы были идти за ним в огонь и воду. Мне жаль, что я сослался на него — теперь ты будешь думать Бог знает что. В девяноста девяти случаях из ста он был самым лучшим отцом на свете.
«Самый лучший отец на свете избивает своего шестилетнего сына за то, что тот где-то оставил велосипед», — с содроганием подумала Джоселин. Боль внутри живота постепенно утихала и сейчас была похожа на небольшую боль перед месячными.
— Давай пойдем, — сказала Джоселин.
— Тебе уже лучше?
— Прекрасно. — Джоселин встала и поморщилась от боли.
Обнявшись, они медленно пошли к сверкающему огнями дому. Малькольм шептал ей на ухо слова любви, и Джоселин решила больше не расспрашивать его об отце, хотя и не могла понять, за что он так любил его. Удивила ее и та быстрота, с которой спокойное расположение духа ее будущего мужа перешло в безудержный гнев.