— Я звонил из телефонной будки рядом с домом. У нас не все в порядке с эскалатором на одной из станций метро.
— Осел грунт? — встревожилась Джоселин.
— Нет, ослаб трос. Мещерский укрепил его, но мне кажется, этого недостаточно.
У Джоселин отлегло от сердца.
— Мне необходимо выпить кофе, без этого я не могу думать.
Джоселин варила кофе, а Курт вовсю поносил Эндрю Мещерского, своего вице-президента, ответственного за строительство метро.
Джоселин сердцем чувствовала, что работа здесь ни при чем, и когда Курт замолчал, спросила:
— Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе о Гоноре?
Курт безразлично пожал плечами, всем своим видом стараясь показать, что это ему неинтересно, но по его глазам Джоселин видела, что он ждет ответа.
— Как Лиззи? — небрежно спросил он.
— Радуется новым впечатлениям и сходит с ума от молочного крема. Она шлет тебе привет. — Джоселин изобразила воздушный поцелуй.
Наступила тишина. Было слышно, как заработал холодильник.
Курт молчал, но чувствовалось, что он ждет продолжения рассказа.
— Да, Гонора совершенно оправилась от той марокканской болезни, так что можешь не беспокоиться.
— Рад это слышать, — ответил Курт холодно.
— Курт, мне хотелось бы быть беспристрастной, но я не могу. Гонора не вернется к тебе, и я ее вполне понимаю.
Курт подошел к окну.
— Итак, она тебе все рассказала?
— Курт, ты очень оскорбил ее. Ты же знаешь, как Гонора хотела иметь детей. Я думаю, что в глубине души она обвиняет Кристал в случившемся с ней несчастьем. У нее есть неоспоримые доказательства…
— Да, глаза Александра. Она руководствуется чисто женской интуицией, а я предпочитаю факты.
— Ты разговаривал с Кристал?
— Кажется, теперь между нашими компаниями появилось связующее звено. — Курт неприятно засмеялся.
Итак, невозможное стало правдой. Отец Александра — Курт.
Джоселин налила себе кофе.
— Гонора просила передать, что ты можешь взять Лиззи на каникулы.
— Как-нибудь, — ответил Курт безразлично, словно речь шла не о дочери, которую он обожал.
Стоя у окна, спиной к Джоселин, он произнес:
— Но давай вернемся к нашим баранам. Миссис Айвари собирается развестись со мной?
Джоселин вспомнила, как часто Курт жаловался, что Гоноре неинтересно делать подарки: она ко всему относилась со спокойным равнодушием, будь то меха, драгоценности или машины. Одним словом, престижные вещи мало что значили для нее.
Джоселин молчала, и Курт принял ее молчание за согласие.
— Она собирается делить банковский счет? — спросил он.
Джоселин увидела перед собой бледное лицо сестры, ее дрожащие пальцы.
— У нее нет адвоката. Она сама не будет подавать на развод. Хочешь кофе?