— Я ничего не сделала, обычное исцеление! — в тон ему ответила Джоси.
— Отойди! — когда женщина убрала руки, я смогла вздохнуть. — Как обычно, Джоси калечит — Дамиан лечит, — проворчал мой муж, запуская магию исцеления.
Я выгнулась и снова закричала. Кажется, я сорвала голос и уже хрипела. Но сознание было заполнено болью. В этот момент у меня было лишь одно желание — умереть. Терпеть такое невозможно.
Не знаю, прекратил ли Дамиан воздействие или нет — я была уже грани. Смерти ли, потери сознания — не известно.
Сквозь боль пришла нелепая мысль. Я не неуязвимая. Меня может убить любой целитель, если он того захочет. Вот такой парадокс. Ну, и пусть! Лишь бы не чувствовать больше ничего!
Были ли дальнейшие события правдой, я не уверена. Я находилась в сознании, но его нельзя было назвать нормальным, здоровым или разумным. Вроде бы осознавала все происходящее реальным, и в то же время — лишь далеким воспоминанием.
— Она не в том сейчас состоянии, — как будто приносимый ветром, раздался голос.
— Надо отправить ее к отцу, — говорил другой.
— Думаешь? Ему сейчас не до этого. Он готовит новый план по завоеванию Юлалии, — имя королевы словно выплюнули.
Даже в таком состоянии я смогла почувствовать неприязнь к Юлалии.
О, Одноликий! Принц говорил правду! Королева у них!
И это была моя последняя мысль перед забытьем.
Хотя вряд можно было именно так назвать мое состояние. Я словно плыла на волнах и затягивалась в воронку тьмы. Такой ласковой и теплой. Излечивающей. Но главное, тут не было боли. Совсем.
Тьма полностью поглотила меня. Или это было нечто другое? Не знаю. Да и увиденное не позволило долго размышлять над субстанцией.
Я, пятнадцатилетняя, шла рядом с Хранительницей. В этот раз я понимала, что вновь оказалась в потерянных воспоминаниях, но теперь смотрела на все со стороны. Как будто и не было меня.
— Знаю, у тебя много вопросов ко мне, Александрин, — смотря себе под ноги, проговорила Армелия, — и я готова ответить на них.
Некоторое время я-другая молчала, видимо, собиралась с мыслями.
— Армелия, зачем все это? Почему ты не позволила родителям развестись? — наконец, задала я-другая вопрос.
— Чувства порой затмевают разум, и за ними не видно ничего, — пространственно начала Хранительница. — Но герцог-целитель не такой, — хмыкнула она. — Он был здесь за несколько дней до появления вместе с твоей матерью, тогда же и попросил сохранить брак.
— Но ведь матушка сказала, что отец не возражал…
— Он не смог бы ее убедить не совершать ошибку. А так выходит, что виновата лишь я.
— Я не понимаю, — я-другая растерянно посмотрела на Армелию.