Джокович и его лагерь собирались взять неделю отдыха после чемпионата во Франции, а затем, за неделю до «Уимблдона», – принять участие в турнире более низкого ранга на травяных кортах. Вудфорд убедил Джоковича сразу отправиться в Лондон и сыграть в запланированном турнире на стадионе Queen’s Club, а отдых устроить себе уже в последнюю неделю перед «Уимблдоном». Расчет был таков: Джокович так или иначе устанет, но в Queen’s Club он получит возможность сыграть на траве несколько серьезных матчей, а уж потом отдохнет непосредственно перед «Уимблдоном».
К сожалению, расчет не оправдался. Хотя Джокович сыграл всего два раза и проиграл Арно Клеману (который играл на травяных кортах куда лучше, чем было принято считать); в Лондоне зачастили дожди, поэтому турнир растянулся на пять дней. Затем началась подготовка к «Уимблдону», где Джокович прошел до полуфинала через несколько марафонских матчей, в ходе которых ему пришлось сыграть девять тайбрейков. В итоге он стал легкой добычей Надаля в полуфинале.
Это были отличные четыре месяца, начавшиеся в Индиан-Уэллсе, и к концу «Уимблдона» Вудфорд был готов согласиться поработать с Джоковичем еще пару месяцев, по крайней мере, до конца Открытого чемпионата США. Но этого не произошло. Находясь дома в США, Вудфорд почувствовал некие сомнения со стороны агентов Джоковича. Большинство лучших игроков отдыхали после «Уимблдона» по меньшей мере три недели, прежде чем вернуться на североамериканские корты с твердым покрытием. Но у Джоковича было запланирован турнир в хорватском Умаге, и он не хотел отказываться от выступления на родине матери, тем более после того, как ему выдали wild card на участие. Во втором раунде он проиграл Виктору Троицки в решающем сете 7–5. В течение матча усталость вконец одолела Джоковича. Он выходил к сетке все более и более неосмотрительно, пытаясь сократить продолжительность розыгрыша очков, и в конце концов уступил соотечественнику-сербу.
«У меня были причины считать, что этот проигрыш взбесил Срджана, – философски рассуждает Вудфорд, – и мне хотелось понять, почему Новак действовал так опрометчиво».
«В планы не входило действовать именно так, но это имело смысл – когда ты устал, то не затягиваешь розыгрыш очков, а сокращаешь его. Вот и он торопился выйти к сетке и попадал под обводку. Ко мне обратились, чтобы я помог ему с игрой у сетки, и вот что из этого вышло. Внезапно от агента пришло следующее известие: „Спасибо, мы думаем, что уже получили все, что нам требовалось“, и на этом все закончилось. Сейчас я вижу, как он своевременно идет к сетке, и знаю, что имею к этому отношение. Нет, я не смотрю на него с мыслью: „Это сделал я“, потому что я был одним из многих, кто ему помогал. Но финал был странным, определенно слишком резким, и, думаю, в конечном итоге его срежиссировал Срджан. Жаль, что я не смог проводить на корте больше времени, но я видел, насколько велика нагрузка Джоковича, и не хотел усугублять ее. Оглядываясь назад, я думаю: будь у меня больше времени для тренировок, получили ли бы мы результат раньше? На самом деле неизвестно».