Стоит ли говорить, что я не стрелял. Я дрался — и когда к нам пробился Фарн, идя в буквальном смысле слова по трупам, моя одежда зияла разрезами и кое — где пятнами крови. Зацепили. И даже достаточно серьезно.
Только вот шкурка у полудемонов потолще, чем у обычных людей. А боль мы переносим намного лучше. Подумаешь — пару раз мечом ткнули?
Ничего важного ж не отрезали!
Вот после этого боя меня и зауважали по — настоящему. Потому что стрелки уцелели почти все. А я не прятался под телегой, как тот же Оческа.
Кстати, его это не спасло, наоборот. Не был бы в обозе — жив бы остался. Разбойничья дружба известная — до первой опасности. Вот шайка в два десятка голов и задержалась на подходах. А когда увидели, что творится — шумели‑то мы сильно, так и вовсе подходов искать не стала. Развернулись — да шуганулись. И налетели на обоз.
Ну, там у нас мужики крепкие стояли, отбились… да вот не все.
В разграбление попала карета господина графа — вместе с графом, которому не поленился какой‑то человечек ножичком по горлу чиркнуть, ну и несколько телег с графским барахлом, которое мы все ж таскали с собой. Палатка, там, посуда… особо эти две телеги не защищались, а вот блестеть — блестели и выглядели заманчиво, тюками круглились… потому и Оческа туда влез руки погреть, и шайка на них сосредоточилась…
Я на обозников не ругался, хоть Фарн и обещал выпороть каждого и всех. К чему?
Из‑за них я лишнего греха на душу не взял, даже двух.
Оческу не убил — а хотелось, очень. И я бы точно этому желанию поддался, но до него раньше добрались. И графа тоже…
Прямо хоть премию разбойникам выписывай… что‑то подобное я и сделал, объявив, что этих — преследовать не будем, ни к чему.
Фарн подумал — и согласился.
К концу лета, резко обезлюдив горы, мы вернулись обратно в Тайрем. Градоправитель принял нас, как родных. Не в смысле — радостно, а в смысле — свалились тут на голову, вроде как и мину делаешь вежливую, но мысль одна, куда б тебя, заразу сплавить?
Я тут же сообщил, что у нас горе и беда. Граф померши. А еще… вот тут у меня списочек, господин градоправитель.
Сколько, от кого, с чего… одним словом — ваша доля от награбленного. Не желаете объясниться?
Градоправитель не желал, отчего попытался выпрыгнуть в окно и убежать. Это ему не удалось, попутно он слегка ушибся о мой сапог — и принялся активно каяться. И я не стал его разочаровывать.
Всем известно, что покаяние должно заканчиваться смертью. Так что градоправителя я распорядился повесить на фонаре аккурат напротив ворот городской управы. И сообщил, что знаю о каждом то же, что и о нем. А потому — половину незаконно нажитого советую сдать до завтра в казну. Или…