— не надо! — взвизгнул мужчина. — Я же не за этим!!! Пожалуйста!!!
На колени ему упасть дали. А вот подползти и нам ноги обслюнявить — перебьется. Не для того я дорогие сапоги заказывал, чтобы их такие твари пачкали.
— А за чем? — удивился Фарн.
— Я к вам специально шел!!! Рассказать!!!
— О чем же?
Как оказалось — было о чем. О том, что шесть разбойничьих банд объединились, что на дороге впереди нас ждала засада, да не абы как подготовленная.
Мост был впереди. Висячий, хлипкий такой… вот там нас и собирались подловить. Когда половина отряда перейдет, поджечь его горящими стрелами. Пропасть там такая — не переберешься. А еще устроить пару обвалов — и часть расстрелять, часть просто перерезать…
И ведь могло бы получиться, еще как могло. Не вышло, благодаря Оческе. Мужичок с некрасивым прозвищем, в своей ватаге был нелюбим и часто бит за подлый и гнусный характер. Давно б прибили, да руки пачкать жалко.
Он бы тоже давно всех прибил — порода такая, но руки были решительно коротки. А вот настучать на приятелей — это мы завсегда, это запросто! Пусть их перережут, а меня отпустят! Да лучше б с денюжкой, да побольше, побольше…
У меня руки чесались ему шею свернуть, да побольнее, ну да ладно… получит он свое. Во всех смыслах. А пока устроили Оческу в обозе, поставили солдата на пригляд — и взялись спорить с Фарном, рисуя веточками прямо на земле и ругаясь так, что ей — ей, услышь это дядюшка — сдох бы от возмущения. А потом приказал бы казнить наглеца за непочтительность к королевскому роду.
Но на следующий день все разыгралось, как по нотам.
Пятьдесят человек отделились от основного состава. Два десятка вояк, легких на ногу, три десятка стрелков, из тех, кого лучше было не пускать в переднюю линию. Двадцать пять пошли под мое командование, еще столько же взял сержант Труф — и мы рванули напрямик через горы. Да, именно туда, где нас ждали засады. Основной полк втягивался в ущелье, из которого был выход к мосту, а мы уже были там. Мы уже видели, откуда скинут камни, чтобы отрезать нам проход назад, видели — кто. И готовились.
И подгадали.
У наваленных куч камней было всего два разбойника — смешно! Но чего было опасаться этим тварям? В их‑то горах?
А вот нас и было!
Мы размазали их по камню, даже не заметив — и принялись обстреливать остальных мразей. Почти в упор.
Они‑то готовились нападать, они были чуть в низине, а камни грудились поверху. И мы стояли рядом с камнями для обвала. И стреляли, стреляли, стреляли…
Главарь не успел отдать приказ — с пробитой стрелой шеей это сделать сложно. А потом вся эта шваль и гнусь кинулась вперёд. Кто на нас, кто спасаться — и мы поделились на два части. Половина стреляла, выцеливая самых опасных, а вторая резалась, как сумасшедшая, не подпуская противника к стрелкам.