Сержант Тимор, стоящий рядом с Тиром, поднял громовой молот к личине шлема. Пергаменты с обетами покрывали рукоять оружия. Тир знал, что под маской шлема Тимор снова произносит предбоевую клятву. Он почувствовал прилив гордости. Они собирались на битву против другого легиона, против примарха. Никто из них никогда не думал о том, что будет сражаться в подобной битве, но никто не испытывал ни сомнений, ни колебаний. Полукс приказал атаковать Пертурабо, что удивило Тира — он считал, что его брату не хватит смелости для подобного шага. То, что эта миссия могла стать для него последней, не имело значения. В этом была суть войны. И Имперские Кулаки знали, что нередко ценой за победу была смерть. Император создал их способными принять эту истину.
— Шестьдесят секунд, капитан, — произнес голос в ухе Тира. Кулак узнал одного из смертных офицеров мостика. Голос человека был резок. «Признак сосредоточенности и напряжения». Вполне ожидаемо. Вокруг «Безмятежного» космос превратился в ад. Под прикрытием дюжины ударных крейсеров корабль устремился в сердце битвы. Перед ним фрегаты и эсминцы сходились на намеченные цели в центре флота Железных Воинов. В настоящий момент они уже должны вступить в бой, стреляя из «Новы» и выпуская рои торпед, находя те цели, что могли. Тир почти не сомневался, что эсминцы погибнут; он так и сказал их командирам, когда обрисовывал план. Никто не подверг сомнению данные им приказы; все они знали важность того, что пытались совершить. Если они смогут нанести достаточно повреждений, то втянут в бой «Железную кровь». После этого вторая группа нанесет удар ниже оси битвы. Пятнадцать боевых кораблей атакуют эскорт «Железной крови», нанося максимальный урон и отвлекая на себя вражеский огонь. Когда внимание флагмана будет отвлечено, а эскорт выведен из строя, «Железная кровь» окажется открытой для атаки «Безмятежного» и его ударной группы. Они доставят главные силы: тринадцать сотен Имперских Кулаков, погрузившихся в абордажные торпеды и «Громовые птицы» и ждущие в телепортационных залах.
Это было расточительно и грубо, но давало шанс на успех.
«Пока все срабатывало».
— Тридцать секунд, — снова произнес голос. Тир мигнул подтверждение и открыл общий коммуникационный канал со всем ударным отрядом.
— Братья, — начал он.
Всякое движение в зале прекратилось. Его словам понадобится больше времени, чтобы достигнуть отделений на других кораблях, но как только это случится в пусковых отсеках и каютах экипажа воцарится тишина. Тир не задумывался над тем, что сказать. Вся его жизнь была войной. Каждое мгновение с тех пор, как он покинул грязные ульи Северной Мерики, посвящалось тренировкам, боям и расширению границ Империума шаг за проклятым шагом. Он не был создан для красивых фраз, но сейчас они пришли к нему, словно нечто, долго время спавшее внутри него, пробудилось.