Экономика каменного века (Салинз) - страница 18
Другой специфически антропологический источник досадно неверных суждений о палеолите возникает на собственной почве этой науки, в контексте наблюдений европейцев над ныне живущими охотниками и собирателями, такими как коренные австралийцы, бушмены, она или яган*. Этот этнографический контекст имеет тенденцию искажать наше понимание охотничье-собирательской экономики в двух направлениях.
Прежде всего он предоставляет исключительные возможности для наивных суждений. Природные условия далеких экзотических краев, которые являются театром действия для современных охотничьих культур, создают у
европейцев неблагоприятные впечатления для оценки жизненной ситуации первых, выносимой последними. Маргинальные** (как, например, австралийские пустыни или пустыня Калахари по сравнению с районами земледелия или местами, в которых проходит повседневная жизнь европейца) эти края вызывают у неискушенного наблюдателя вопрос: «Как вообще кто-либо может жить в местности, подобной этой?» Умозрительное заключение о том, что аборигенам лишь кое-как удается поддерживать скудное существование, казалось бы, удачно подкрепляется удивительным разнообразием их диет (ср. Herskovits, 1958, цитированное выше). Местная кухня, включающая вещи, которые кажутся европейцам омерзительными и несъедобными, наводит на мысль, что эти люди смертельно бедствуют. Подобные заключения, конечно, скорее можно встретить в ранних, нежели в поздних сообщениях — в дневниках и журналах путешественников-первопроходцев и миссионеров скорее, чем в монографиях антропологов; но именно потому, что отчеты первопроходцев составлены давно и, следовательно, близки к исходной ситуации аборигенов, к ним относятся с известным почтением.
Но это почтение, очевидно, должно сопровождаться осторожностью. Больше внимания следует уделять свидетельствам людей, подобных сэруДжоржу Грею (Grey, 1841), чьи экспедиции в 1830-х годах охватили наиболее скудные районы запада Австралии, но чье необыкновенно пристальное внимание к местному населению обязало его развенчать именно сообщения коллег об отчаянном экономическом положении туземных охотников. Ошибка, очень часто совершаемая, писал Грей, — полагать, что коренные австралийцы «имеют мало средств к существованию или временами испытывают чрезвычайную нужду в пище». Многочисленны и «почти смешны» заблуждения, в которые впадают путешественники в этом отношении: «В своих дневниках они горько сокрушаются о том, что несчастные аборигены, до крайности обездоленные судьбой, доведены до жалкой необходимости поддерживать свою жизнь всего несколькими видами пищи, которую они находят неподалеку от своих хижин... между тем, виды пищи, называемые этими авторами, во многих случаях на деле являются наиболее ценимыми аборигенами и отнюдь не лишенными хороших вкусовых и питательных качеств». Чтобы ярче продемонстрировать «невежество, которое превалировало при описании привычек и обычаев этих людей в их природном состоянии». Грей приводит один замечательный пример — цитату из сообщения его коллеги-путешественника капитана Стерта, который, столкнувшись с группой аборигенов, занимавшихся собиранием в огромных количествах смолы дерева-мимозы, сделал вывод, что «несчастные создания дошли до последней крайности и, будучи не в состоянии добыть себе никакое иное пропитание, оказались вынужденными собирать эту мерзкую слизь». Но, замечает сэр Джордж, смола, о которой идет |и-чь, — излюбленное кушанье в этом районе, и когда приходит сезон, именно ее обилие позволяет большому числу людей собраться вместе и устроить общую стоянку, что инлче было бы невозможно. Он заключает: