несколькими держателями одной и той же вещи. Мы также проявили достаточную гибкость, чтобы признать отдельные права, не являющиеся исключительными по своей сути, но отличающиеся преимущественно тем, что один держатель имеет власть отвергать решения другого:
ранговые сверхправа, как у вождя по отношению к его подданным, или сегментарные сверхправа, как у линиджа в целом по отношению к составляющим его домохозяйствам. Путь антропологического прогресса теперь усеян трупами, призраков большинства из них лучше избегать. Предмет, интересующий нас здесь, — привилегированное положение домашних групп, каковы бы ни были сосуществующие держатели прав.
Ведь эти сосуществующие держатели находятся скорее над семьями, нежели между семьями и их средствами производства. Так, верховные «владельцы» в примитивных обществах — вожди, линиджи, кланы — стоят к производству в отношениях второй степени, а связующим звеном являются расположившиеся между ними домашние группы. Владение вождя — «землей, морем и людьми», как говорят фиджийцы, — особенно показательный случай. Это «владение» скорее «включительное», чем исключительное, и скорее политического свойства, чем экономического: производное или вторичное право на продукты и средства производства, обретенное в силу предписанного традицией статусного превосходства над производителями. В этом его отличие от буржуазного владения, которое дает контроль над производителями в силу права на средства производства. Каковы бы ни были сходства в идеологиях «владения», эти две системы собственности действуют по-разному: одна (вождеская) — это право на вещи, реализованное через власть над людьми; другая (буржуазная) — это власть над людьми, реализованная через право на вещи.>57 «Владение» вождя — производители — средства производства. Буржуазное владение — средства производства — производители.
В племенных обществах домохозяйство обычно не является исключительным владельцем своих ресурсов: полей, пастбищ, охотничьих и рыболовных угодий. Но вопреки владению более крупных групп или высших авторитетов, или даже — благодаря их владению, домохозяйство сохраняет первичные или непосредственные отношения к производственным ресурсам. Там, где ресурсы не разделены, домашняя группа имеет неограниченный доступ к ним; там же, где земля разделена на участки, домашняя группа имеет право на соответствующую долю. Семья обладает узуфруктом , иными словами — правом пользования, но все реальные привилегии не эксплицитны в этом термине. Производители на основе повседневной реализации этого права определяют, как земля будет использоваться. И им дан приоритет в присвоении произведенного продукта и распоряжении этим продуктом; никакое право любой стоящей над домохозяйством группы или высшего авторитета не простирается так далеко, чтобы лишить домохозяйство средств к существованию. При этом право семьи как члена группы-собственника или