«Во-первых, богатство в старинных племенных или деревенских сообществах ни в коем случае не было источником господства над людьми. И во-вторых, даже в обществах, продвигавшихся к классовым антагонизмам, коль скоро богатство давало господство над людьми, это было преимущественно и почти исключительно господство над людьми а силу и через посредство господства над вещами» (Engels, 1966,р.205).
общины-собственницы непосредственно и независимо использовать соответствующую долю общественных ресурсов для поддержания своего существования не подлежит отчуждению или урезанию.
Как правило (как экономическое правило), в примитивном обществе отсутствует категория безземельных пауперов. Если и происходит какая-то экспроприация, то это, с точки зрения способа производства как такового, несчастный случай: виной тому могут быть злосчастья войны, например, но не системные свойства экономической организации. Примитивные народы изобрели множество способов «поднять» человека над его товарищами. Но право производителя контролировать свои собственные экономические средства делает невозможным самый неотразимый из таких способов, известных истории: исключительный контроль над этими средствами некоторых немногих, ставящий в зависимое положение остающихся многих. Политические игры должны вестись на уровнях, находящихся над производством, к тому же с «разменной монетой» вроде пищи или иных готовых продуктов. И вообще обычно лучший ход в игре, так же как и лучший способ конвертировать собственность, — это раздавать добро.
Домашнее соединение ресурсов
Сегрегация домохозяйств, как бы вмонтированная в производство и отношения собственности, довершается внутренне направляемой циркуляцией продуктов домашнего производства. Будучи неизбежным следствием производства, которое одновременно специализировано по половому признаку и ориентировано на коллективное потребление, это центростремительное движение предметов производства отделяет экономику домохозяйства от остального мира, хотя и поддерживает внутреннюю солидарность группы. Этот эффект умножается во много раз там, где распределение принимает форму совместных трапез — ежедневного ритуала, объединяющего группу в одно целое. Обычно домохозяйство является потребительским союзом, реализующим свое единство именно таким способом. Но, по крайней мере, потребности домашнего хозяйствования диктуют какое-то объединение ресурсов и услуг, чтобы предоставлять людям все, что им необходимо. С одной стороны, распределение доносит до потребителей результаты деятельности в соответствии с взаимодополняющими функциями, например, функциями мужчины и женщины, на союзе которых основывается домохозяйство. Объединение ресурсов и услуг нивелирует разделение на части ради единства целого; это оиюоопотагаю-щая деятельность группы. С другой стороны, домохозяйство, благодаря этому, лвлногсч раз и навсегда отделенным от других ему подобных. Данная группа может периодически поддерживать отношения реципрокности с этими другими. Но реципрокность — это всегда