«Непостижимо, — думал о Жоффруа Стефан. — Кто бы мог предположить, что этот жеманный павлин станет таким удачливым бойцом?» Советники Стефана убеждали его направить все усилия против анжуйских сил, они полагали, что, если захватить в плен графиню Анжуйскую, конфликт быстро завершится. Стефан понимал, что это стоящий совет, — но ничего не предпринимал. Лекари предостерегали его от слишком напряженной деятельности, пока не восстановятся силы и здоровье, и Стефан оправдывал этим свою пассивность.
Когда бы ни вспоминал он взгляд Мод в день отъезда из Бристоля, сердце его болело, как открытая рана. В этом взгляде отражались и любовь, и страдание, и утрата, — в нем отражались его собственные чувства.
Дверь отворилась, и потянуло холодным сквозняком.
Возглавляемая архиепископом Кентерберийским группа прелатов и священников в черных одеждах торжественной вереницей прошествовала в зал. Позади шел Анри, окутанный черной мантией.
— Как приятно видеть вас, сир, — пробормотал он, растягивая губы в улыбке. — Вы уже оправились после заключения?
Стефан кивнул, не желая дружески приветствовать Анри. «Пусть поволнуется немного», — подумал он. Его брат прочистил горло, облизал пересохшие губы, несколько раз разгладил свиток пергамента, стараясь не встречаться взглядом с королем. «Он боится», — с удивлением понял Стефан. В его представлении страх никогда не связывался с Анри, но это чувство он понимал исключительно хорошо, и сердце его потянулось к брату.
Епископ начал говорить. После короткого предисловия, в котором были изложены все возмутительные события, и формального приветствия возвращения короля в его владения он подошел к основному.
— Собратья мои! Сир! Вы имеете право на объяснение моего поведения на протяжении прошлого года.
«Действительно, имеем», — подумал Стефан, любопытствуя, как же Анри выкрутится из этой ситуации.
Епископ продолжал:
— Я был вынужден поддержать графиню Анжуйскую, потому что король потерпел поражение в битве при Линкольне и его бароны бежали, спасаясь. Страна погрузилась в хаос, и в Винчестере я попал в западню — город был окружен вражескими войсками. С большим трудом мне удалось не допустить, чтобы его предали огню, но под угрозой применения оружия — а моя жизнь действительно была в опасности — у меня не оказалось другого выбора, как сдаться и признать притязания графини на трон.
Анри умолк. В зале было тихо, как в могиле; Стефан, почувствовав себя на месте брата, безошибочно ощутил: епископ сейчас думает, не зашел ли он слишком далеко.
— Так как после этого графиня Анжуйская нарушила все обещания сохранить права Святой церкви, — продолжал Анри, — она утратила наше доверие и поддержку. — Он опять облизал пересохшие губы. — Господь в своей бесконечной мудрости направил события так, что надежды графини на трон рухнули. С помощью Господа нашего и святого папы римского мы опять можем поддерживать короля Стефана, нашего законного правителя.