— Проблема в том, что эти слухи так и не проверены. Но утверждают, что все-таки Генрих. — Епископ уселся рядом с братом за высокий стол. — Сообщают также, что он захватил один город и сжег другой. Это действительно кажется невероятным, но нет сомнений, что кто-то все же высадился с армией в Уорхэме.
Робин Лестерский удивленно поднял бровь.
— Два года назад, когда этот мальчишка бежал из Англии, сколько ему было лет? Двенадцать? Сейчас ему не больше четырнадцати. Мог ли граф Анжуйский оказаться таким легкомысленным идиотом, чтобы послать своего сына в опаснейший поход? Когда, вы говорите, высадилась эта армия?
— Три дня назад, — ответил епископ. — Утверждают, что он движется на запад, чтобы соединиться в Бристоле с силами своей матери и дяди.
— Куда ему еще идти! — саркастически заметил Стефан.
— Поскольку графа Жоффруа нельзя назвать ни легкомысленным, ни идиотом, мы должны удостовериться, есть ли хоть доля правды в этих невероятных слухах, — продолжал епископ. — Я предлагаю послать отряд лазутчиков на дороги, ведущие от побережья к Бристолю.
Стефан встал и повернулся к капитану фламандцев.
— Вильгельм, собери отряд в пятьсот человек. Мы немедленно выступаем на запад. Если мы будем двигаться по ночам и разделим наши силы, послав часть людей в направлении Бристоля, а часть — к Пертону или Криклэйду, то наверняка сможем перехватить мальчишку прежде, чем он успеет добраться до цели.
— Господь не покинул нас, — сказал епископ, выходя со Стефаном из большого зала. — Если мы захватим юного Генриха Анжуйского, войне наступит конец. Без своего наследника анжуйцы погибли!
Братья вышли из замка и спустились по тропинке к реке.
— Самое главное сейчас — скорость, — продолжал епископ. — Симпатия к этому мальчишке заставит многих встать на его сторону. Нельзя допустить, чтобы такое произошло.
— Не бойся. Мы поймаем его, а потом… — Стефан зловеще улыбнулся.
Спускаясь к Темзе и глядя на проплывающие мимо лодки и баржи, Стефан раздумывал, каков же окажется юный наследник Анжу — сын Мод. Вопреки ненависти к этому юнцу, стремящемуся захватить английский престол, Стефан не мог заглушить в себе искреннего восхищения отвагой Генриха, осмелившегося пересечь пролив и открыто выступить против своего дяди.
Усталый и покрытый дорожной пылью, Генрих Анжуйский стоял со своими людьми у ворот Криклэйдского замка, дрожа от холода апрельской ночи.
— Прошу прощения, милорд, — твердо произнес офицер. — Пытаться захватить этот замок при соотношении сил один к десяти — настоящее самоубийство. Вы помните, что было в Пертоне?