Сердце Мод заныло. Она прекрасно представляла себе, каков может быть Генрих, когда заупрямится.
— Неужели никто не может образумить их?
Брайан устало улыбнулся.
— Боюсь, жажда славы — выше всяких доводов разума. Генрих хочет добиться славы победителя; Стефан — славы основателя династии, которая оправдает его действия.
— Конечно, — медленно проговорила Мод. — Из-за такого договора Эвстейк лишится наследства. Теперь я понимаю. Как все запутано! Неужели ничего нельзя сделать?
— Вот потому-то я и приехал — поговорить с вами о том, как разорвать этот порочный круг. — Брайан немного помолчал, а затем произнес: — Вы по-прежнему прекрасны, Мод, и почти не изменились с тех пор, как я видел вас в последний раз, шесть лет назад.
Зазвонили к вечерне. Брайан и Мод медленно прошли через ворота к собору.
— Что же я могу сделать? — спросила Мод. Неужели Брайан ожидал от нее, что она сумеет разрешить спор между Стефаном и Генрихом, между своим сыном и его отцом? — Генрих послал вас ко мне?
— Нет. Я покинул Англию и отправляюсь в Святую землю. Хочу стать монахом или тамплиером. Я больше ничем не могу быть полезен вашему делу, Мод, и хочу прожить остаток дней ради себя лично. Я надеюсь получить ваше благословение.
Скрыв потрясение и огорчение, Мод ответила ему единственным возможным образом:
— Вы заслужили его, друг мой.
Она не могла представить себе свою жизнь без Брайана Фитцкаунта. Чувство долга было самой характерной чертой сильного духом и упорного Брайана, так же как Роберта Глостерского в свое время. Но это чувство не было присуще Стефану. И самой Мод, как она внезапно с изумлением обнаружила. И она, и Стефан были тщеславны и всегда стремились добиться желаемого, невзирая на цену, которую придется за это заплатить. Теперь Мод начинала понимать, что очень похожа на своего кузена.
После вечерни они с Брайаном отправились ужинать в большой зал.
— Вы не могли бы остаться у меня на некоторое время? — спросила она.
Брайан покачал головой.
— Я больше вам не нужен, Мод. Вы наконец добились того, чего хотели.
— Я не вполне понимаю…
— Ни для кого не секрет, что Нормандия в последнее время процветает. По всей Англии разнеслись слухи, что герцогство попало в достойные руки, и даже сам Людовик Французский дважды подумает, прежде чем пересечь границу Нормандии. С того момента, как я вчера высадился в Бафлере, и на всем пути до Руана, где бы мне ни приходилось остановиться, в вашу честь разносятся одни дифирамбы: регентша осуществляет честное правосудие, регентша мудра и сильна, ее не одурачить. В ней возродился ее отец, целиком и полностью — но с сердцем, полным сострадания.