ДЖЕСС: Как я могу кого-то слушать после того, что она мне сказала?
ДОКТОР УЛЬРИХ: Что с тобой случилось? Почему ты в таком состоянии? Джесс, приляг вот сюда.
ДЖЕСС: Я не буду пить никаких лекарств.
ДОКТОР УЛЬРИХ: Сейчас мы с тебя снимем башмаки и укроем вот этим одеялом.
ДЖЕСС: Никаких лекарств. Не желаю ни говорить, ни слышать правды. (Доктор Ульрих достает инъекционную иглу, протирает руку Джесса спиртом и делает ему укол.)
ДЖЕСС: Ой о-о…о-о о-о.
ДОКТОР УЛЬРИХ: Ну что ты, такой здоровый малый и так заохал!
ДЖЕСС: Ни каких лекарств.
ДОКТОР УЛЬРИХ: Что с тобой приключилось, Джесс? (измеряет пульс) Пульс у тебя бешеный. Сейчас немного успокоится.
ДЖЕСС: Нам придется разорвать помолвку.
ДОКТОР УЛЬРИХ: Что за вздор. Почему вдруг?
ДЖЕСС: Она любит другого. Она сама мне сказала. На танцах. Проглотила вашего лекарства и выложила правду.
ДОКТОР УЛЬРИХ: Но Руфанна любит только тебя, кого еще она может любить?
ДЖЕСС: Вот видите, выходит не один я был в дураках. Я скажу вам кого. (Приподнимается)
ДОКТОР УЛЬРИХ: (мягко укладывает его обратно на кушетку) Лежи спокойно. Ты изрядно потерял крови. Лежи и отдыхай. Не дергайся.
ДЖЕСС: Руфанна дремала у меня на плече, спящей она была подобна… о, да подобна снегу на цветках вишни. А потом она заговорила со мной под действием лекарства, что вы ей дали.
ДОКТОР УЛЬРИХ: Ни одно лекарство не заставило бы ее говорить таких вещей. То что она сказала шло от сердца.
ДЖЕСС: Это худшее, что вы могли сказать! (Приподнимается, и доктор Ульрих снова укладывает его на кушетку) Хуже худшего! Что она любит другого.
ДОКТОР УЛЬРИХ: Ну кого же она может любить, скажи на милость. Только тебя, Джесс.
ДЖЕСС: Джуда Фарнхема. Вот чье имя она произнесла.
ДОКТОР УЛЬРИХ: Помилуй, Джуд ребенок.
ДЖЕСС: Точь-в-точь ее слова. Вы оба лжете!
ДОКТОР УЛЬРИХ: Первый раз вижу тебя таким взбешенным. Кто внушил тебе весь этот вздор, Джесс? Руфанна любит только тебя.
ДЖЕСС: Ложь! Ложь. Я уже давно догадывался, что она любит другого. И вот она приняла ваших таблеток и правда не замедлила открыться. (Голос его становится все более сонным, глаза закрываются, движения делаются судорожными, и, наконец, он затихает.)
ДОКТОР УЛЬРИХ: Как мало, к сожалению, я знаю. Вот он Джесс, лежит и отдыхает, однако сегодня это другой, не знакомый мне прежде юноша. В нем какая-то яростная борьба с самим собой. Подумать только, Джесс, который говорит, что Руфанна его больше не любит. Джесс, который ночь напролет как безумец носится по лесу. Все эти ушибы и ссадины, понятно, заживут, но страх потерять Руфанну — такое быстро не проходит. (