Грим понял, что можно приступать к делу.
– Я к вам из драмтеатра, так сказать, с педагогической инициативой. Исторические личности и литературные персонажи на уроках истории и литературы. Пятиминутка перед уроком. Сначала дети знакомятся как бы с натуральным персонажем, который произносит свой легендарный монолог. Затем настроение подхватывает учитель и ведет урок уже в атмосфере обеспеченного активного внимания аудитории учеников. Допустим… помните у Ленина? – Грим занял общеизвестную монументальную позу вождя, выбросил вперед правую руку с зажатой в кулаке кепочкой: – «Геволюция, о необходимости котогой так долго говогили большевики, свегшилась!»
Зрачки директора уже вернулись на положенное им место, кошмар сменился осознанием открывающихся перспектив происходящего – директор был мужик сообразительный. Он выпрыгнул из кресла, начал молча, но возбужденно бегать по кабинету. И, наконец, подскочил к Гриму-Ленину, восторженно затряс его руку.
– Это… это гениально! Педагогический театр одного актера! Так сказать, историко-литературный катализатор учебного процесса! – Директор уже полностью пришел в себя, даже начал формулировать. – Вы, батенька, позволите мне проявить эту инициативу в инстанциях? Просто гениально!
Грим развел руками, мол, да проявляй, ради бога, мне пофиг. Лишь бы по оплате договориться. Директор понял этот жест Владимира Ильича как одобрение, выметнулся в приемную:
– Галина, всех по истории и литературе немедленно ко мне!
Грим вслед за директором вышел из кабинета. Груди секретарши по-прежнему целились в потолок.
– Что это с ней? – спросил директор.
– Впечатлительная, – уклончиво ответил Грим-Ленин. Директор, однако, был так увлечен своей инициативой, что на сей раз не обратил внимания на фактурность бюста секретарши. По сотке дал команду завучу: немедленно всех по истории и литературе ко мне в кабинет!
Затем была еще одна сцена в директорском кабинете, на этот раз коллективного умопомрачения. Самообладание сохранила только одна учительница истории, прибежавшая с перепугу по директорской команде без очков. Близоруко щурясь, она вглядывалась в расплывающийся облик, и одобрительно произнесла:
– Ну надо же, натуральный Феликс Эдмундович.
Директор пожаловался Владимиру Ильичу:
– Видите, с кем приходиться работать?
Ученики сначала обалдевали, потом выли от восторга, орали:
– У-а-а! Полный улёт! Конкретно Ленин! Круто! Ну, красава!
Но эта реакция была не единственной. Некоторые, отличники, наверное, проявляли любознательность. В одной школе строгий, в «умных» очках, десятиклассник спросил Грима, слегка перепутав от волнения эпохи и личности: