– Мама! – вскрикнул Грим, рывком сел. В углу кровати, уставившись на него зелеными светящимися глазами, злобно шипел, выгнув спину, черный Бегемот. Грим дышал тяжело, постанывая, тупо смотрел перед собой. На часах было начало пятого, в окне голубело прозрачное утро.
– Что? Что с тобой?! – испуганная Машенька гладила его по плечу.
– Фу, вот холера… – Грим потряс головой, избавляясь от наваждения.
– Ты закричал «мама». Тебе мама приснилась?
– Ну да… Мне этот сон уже снился, только он всегда хороший был, – Грим потёр лицо ладонями. – Всегда красивый такой сон был… Я в нем летал высоко на белых крыльях, а она ждала меня на земле, улыбалась… А тут она как закричит: «Осторожно! Ко мне! Берегись!» И кто-то чёрный рядом с ней, лица нет, стреляет в меня… Бред какой-то!
Мария Владимировна истово перекрестилась. Встала, начала решительно одеваться.
– Это не бред. Она предупреждает тебя. Подымайся, надо ехать!
– Куда?! – спросил Грим, пораженный внезапной решимостью графини.
– К маме. Она зовет тебя.
– На тот свет, что ли, ехать?! – нервно спросил он. – Ты что вообще?!
– Не болтай лишнего, родители никогда не зовут детей на тот свет. Собирайся. Такое просто так не снится. Ну, чего лежишь, собирайся!
Мария Владимировна уже была готова к дороге. Покидала что-то в сумку из холодильника, еще раз перекрестилась на подаренные отцом Никоном иконы и встала, ожидая Грима, у двери. Понятливый Бегемот шустро запрыгнул в свою дорожную корзинку. Грим сунул в карман брюк пузатый бумажник, стащил до пола угол одеяла, чтобы как-то прикрыть торбу с евро под кроватью. Взгляд его упал на гримерный саквояж. Он посмотрел на него, поразмыслил, и взял с собой.
– А это зачем?! – спросила Мария Владимировна.
– Ну… – Грим пожал плечами. – Может, придется денег заработать.
– Что-то ты у меня с утра совсем плохой, – заметила Мария Владимировна. – А тебя что, денег мало?!
Проходя через кухню, увидел на столе колье. Поискал глазами, куда бы спрятать его. Опустил колье в кастрюлю, накрыл её крышкой и так и оставил посреди стола. Мария Владимировна молча наблюдала за ним, держа в одной руке пакет с едой, в другой корзинку с Бегемотом. Грим перехватил взгляд Машеньки.
– На всякий случай. В кастрюле-то никто искать не будет. Бижутерь, говоришь…
Мария Владимировна пожала плечами и вышла на крыльцо. Грим буркнул под нос: «Тоже мне, ясновидица!». На пороге он обернулся, приподняв бровь, поглядел на икону. Всевышний смотрел сквозь Грима в ведомое только ему пространство. Грим спросил Его:
– Это что ж такое делается, а?
Всевышний отмолчался. Грим обиделся.