Длился май…Отныне в склепе графа Грушницкого квартировал известнейший в школьно-педагогических кругах и вполне обеспеченный бич по кличке Грим, что выразилось в его приличных постельных принадлежностях, в одежде и, разумеется, в еде. В склепе появился даже некий интерьер уютного жилища…
К концу месяца звонки из школ прекратились, там начались экзамены, и затем каникулы. Грим это понял по молчанию телефона. И решил явиться к Мыхалычу в образе товарища Сталина, душевно отметить новоселье и вместе подумать, чем ему заняться летом, до начала нового учебного года.
Во втором от края аллеи ряду могил, за кустами сирени возвышалась стела из серого гранита, увенчанная православным крестом, в основании которого эпитафия гласила «Граф Грушницкий…» Крест и буквы были бронзовые, благородно позеленевшие от времени. Любопытные экскурсанты глазели, удивлялись – граф! А фамилия-то! Не то что Гукин или Сидоров какой-то.
Под стелой на глубине трех метров мраморный склеп… В нём снизу вверх к потолку струится кроваво розовый свет, в котором драгоценно посверкивают кристаллы кварца. Исходит он от стоящей в углу «в ногах» вполне современной разогретой до малиновой красноты электроплитки. Тут и вещички – одежка, обувь, посуда… На мраморном полу, на матрасе, под одеялом, силуэт человеческого тела. Жутковатое зрелище. Но вот оно становится смешным, из-под одеяла высовываются не очень чистые ноги, человек чешет пяткой одной ноги другую, и конечности опять втягиваются под одеяло.
Человек в могильном склепе графа Грушницкого… спит. Он спит спокойно, сладко. На его лице благость, наслаждение. Ему снится чудный пасторальный сон…
…Сияющее утро. Между голубым небом и цветущей землей летит он, мальчик. Он скользит, парит в солнечном пространстве на белых крыльях – ангел! Он упоён своим полетом, ему совсем нестрашно. Он смотрит вниз, направляя полет к своим счастливым родителям, которые, молодые и красивые, сидят за столом, стоящим посреди полевых цветов. На столе, покрытом белой скатертью, кувшин с молоком, три кружки, блюдо с пирожками, мёд, самоварчик… Родители призывно машут ему руками, мальчик стремит свой полет вниз, к ним…
Но вот он хмурится, ресницы подрагивают – в сказочный сон, разрушая его, врываются грубые звуки. Они стекают в его тайную обитель откуда-то сверху, будто с небес. Грим морщится – наверху выспренно звучит голос: «Этот наш душевный, исторически обоснованный порыв мы посвящаем истинным патриотам России… мы сохраним и приумножим память о них, их славных самоотверженных династиях… рукотворно и с оружием в руках, не щадя живота своего, созидавших могущество и славу земли русской…»