– Что ты имеешь в виду, Христо?
– Ничего, – поспешно отмахнулся он. – Просто призываю тебя к осторожности.
Христо присел к столу и взялся за ложку.
– Осторожность – вот главное, – Христо отправил в рот кусок мяса, принялся жевать, двигая беззубыми челюстями. – Завтра, за два часа до рассвета, ты пойдешь на ВДНХ, в логовище стрелков. Мы проводим тебя до Второго Кольца.
– Это ни к чему…
– Не спорь. Считай это нашей традицией.
Воздух был жгуч от мороза. Два часа до рассвета, но, почему-то, казалось, что рассвет никогда не наступит. Снежные шапки на развалинах Кремля серебрились под холодными звездами.
На мне – форма стрелка (по настоянию Марины, я поддел под куртку толстый свитер, а также исподние штаны), за плечами – рюкзак.
Рядом со мной пять человек – не верится, что пару недель назад я четверых из них не знал.
– В путь, – приказал Христо, закутанный в тряпье по самые глаза.
Мы вереницей потянулись через площадь в сторону кучи битого кирпича, когда-то бывшей Историческим Музеем. Передо мной шагала Букашка, одетая в куртку, оставшуюся после Снегиря. Все верно – мертвые должны помогать живым. Кажется, так считает Христо.
Повернув направо, мы некоторое время шли вдоль унылых развалин. Впереди показалась треугольная площадь.
– Лубянка, – сообщил (для меня, конечно) Христо. – Где-то здесь раньше располагалась ОСОБЬ бывших.
– У бывших тоже была ОСОБЬ? – удивился я.
– Везде, где есть человек, возникает ОСОБЬ, – отозвался Христо.
Надо же! Тогда зачем возрождать человека?
– А вон там можно нарыть хороших книг, – Марина неопределенно махнула рукой.
Наш небольшой отряд сделал шагов двести по широкой улице, мимо трупов автомобилей, затем, подчиняясь Христо, свернул в переулок.
Как же мне надоел этот однообразный пейзаж! В Джунглях, при всех их явных минусах, – не так тоскливо.
От плутания между развалинами гудело в голове. Однообразье, не за что глазу зацепиться. Недаром это место назвали Пустошью.
Первый гонец рассвета пробежал по небу, оставив за собой красноватый след.
По мере того, как мы удалялись от дома, здания все смелее поднимались из сугробов.
Мы снова вышли на шоссе, вдоль которого высились покореженные каменные громады.
– Проспект Мира, – тяжело дыша, сказал Христо. По всему было видно, какой ценой дались маленькому человеку преодоленные отрядом километры. Мне стало жаль его.
– Дальше, Андрей, пойдешь один. Не сворачивай, только прямо. Ну, прощай.
Христо протянул мне холодную руку.
– Удачи, – Киркоров хлопнул меня по плечу. Вовочка улыбнулся мне, Букашка кивнула.
– До скорой встречи, Марина.