– Нет, никогда.
– И я тоже. Но они появятся, дети, если мы построим новый, прекрасный мир, то дети непременно придут в него.
Снова вспомнилась Серебристая Рыбка. Там, в моем видении, был мальчик, мой сын. Кажется, Марина называла его Илюшей…
– Обязательно придут, – со всей уверенностью, на какую был способен, сказал я. – Обязательно.
Она негромко засмеялась и, прикорнув к моему плечу, уснула.
Я лежал, таращась в темноту. Сон остался где-то на дне этого короткого, как воробьиный нос, разговора. Моя жизнь в Джунглях плыла перед глазами. Существование игрока, встреча с Мариной, путешествие по железной дороге, Московская резервация… Со мной ли все это происходило? Если со мной – то я счастливчик. Да, я настоящий баловень судьбы…
Обязанности завхоза Христо возложил на Марину. Я обрадовался, полагая, что теперь удвоенные пайки посыплются на меня, как из рога изобилия. Однако, я заблуждался. Скупость и расчетливость Марины поражала. Она дала от ворот поворот Вовочке, требовавшему дополнительную банку тушенки ежесуточно. А также – Киркорову, вдруг пожелавшему сменить обувь. Я догадывался, что эта строгость – в память о старом завхозе, о Снегире.
– Андрей, – Букашка заглянула в нашу с Мариной келью. – Христо зовет.
Я, вытянувшись во весь рост, лежал на постели.
– Да, Бука, уже иду.
Она закрыла дверь. Странная женщина… Хотел бы я знать, о чем она думает!
Как только я вошел в «кабинет», Христо отставил в сторону банку с тушенкой, и поднялся. Он явно был взволнован.
– Андрей, есть будешь?
Я отрицательно качнул головой.
Христо заходил туда-сюда по келье, время от времени останавливаясь у полки с книгами и рассеянно проводя пальцем по корешкам.
– Христо, ты звал меня? – напомнил я.
Он встрепенулся.
– Да-да. Андрей, ты ведь помнишь, что завтра Рождество?
– Конечно, помню.
Чудак человек! Похоже, он принимает меня за холоднокровную жабу, которой все равно – посадят ее в кувшин с молоком или бросят в прорубь.
– Конечно, помнишь, – повторил Христо. – Конечно. Я лишь хотел сказать тебе, Андрей, что, после гибели Снегиря, ты – наш последний шанс. Если твоя вылазка окончится безуспешно, возрожденчество погибнет.
– Христо, ты опять пытаешься накрутить меня, – недовольно сказал я. – Это ни к чему. Я сделаю ровно то, на что способен, – ни больше, ни меньше. А дальше все решит судьба.
– Ты веришь в судьбу – это хорошо. Но помни: у нас больше нет ни сил, ни ресурсов, чтобы начать все заново. ОСОБЬ кружит вокруг, я чувствую ее дыхание, она гораздо ближе, чем кажется. Гораздо.
Эти слова задели меня, по спине пробежал холодок.