- Не смог или не захотел назвать? - уточнил Гордеев.
- Не знаю, - призналась Настя. - Но факт тот, что не назвали. И среди этих участников есть человек, который ведет себя более чем странно. У меня есть веские основания полагать, что он как-то причастен к убийству. Но как его найти - ума не приложу.
Она подробно рассказала начальнику о таинственном мужчине с приятным лицом.
- Поэтому действовать нужно поэтапно. Сначала следует по возможности убедиться, что речь идет об одном и том же человеке. А потом постараться его найти. Тут есть два пути, один гарантированно принесет успех, но он совершенно тупой...
- Кто тупой? - не понял Гордеев. - Успех или мужчина с приятным лицом?
- Путь тупой. В смысле - примитивный и нетворческий, а главное - требующий отрыва от работы большого числа людей и на неопределенное, но наверняка длительное время. Я имею в виду, что можно устроить засады в доме инвалидов и в больнице и тупо ждать, когда он там появится.
- А второй путь?
- Попытаться найти его через тех людей, которые были Знакомы с Анисковец. Тут есть нюанс, Виктор Алексеевич. С теми, чьи тайны она не хранила, Анисковец и не была особенно откровенна. Трое самых близких ей людей - бывший муж Петр Васильевич Анисковец, друг детства коллекционер Бышов Иван Елизарович и задушевная подруга Марта Генриховна Шульц - услугами гостеприимной квартиры не пользовались. Но если найти людей, которые устраивали там свидания, то вполне может оказаться, что как раз эти-то люди знают, кто еще, кроме них, бывал у Анисковец по своим амурным делам. Я почти уверена, что с ними она не была так сдержанна.
- Откуда такая уверенность? - вздернул брови Колобок.
- Это не уверенность, - покачала головой Настя. - Это надежда на то, что с точки зрения психологии Анисковец была Нормальной женщиной. Потребность поделиться секретом - вещь совершенно естественная независимо от того, чей это секрет, твой собственный или чужой. И эта потребность реализуется обычно в двух формах: человек либо ведет дневник, либо секрет разглашает. Скажу вам честно, когда выяснилось, что у Анисковец ценности не похищены, я сразу подумала о дневнике. Но все трое самых близких друзей Екатерины Бенедиктовны в один голос заверили меня, что привычки вести дневник она не имела никогда. Я допускаю, что Бышов и Шульц могли этого не знать, хотя это и маловероятно, но муж, с которым она прожила много лет, не знать об этом не мог. Значит, она с кем-то делилась. В противном случае мне придется признать, что Екатерина Бенедиктовна Анисковец была резидентом иностранной разведки и в свое время прошла соответствующую психологическую подготовку в специальном учебном центре.